Но выпить ей все-таки пришлось, и результат не заставил себя ждать. Уже через несколько минут она была способна не только нормально соображать, но и членораздельно разговаривать. Подруга поведала, что распитием спиртных напитков они с Леркой занимались около часа, а потом почти замертво свалились на кровать и проспали до моего прихода. Гораздо больше меня интересовало другое:
— Валерия ничего не говорила про Костю? Ты хоть что-нибудь помнишь, или мне все сначала начинать?
Ленка крепко задумалась, потягивая крепкий кофе.
— Говорила… про Костю, про папку какую-то… Говорит, пошутила на свою голову.
Я насторожилась: уже второй раз за сегодня я слышу про какую-то шутку, но все еще не знаю, в чем она заключается. Пытать Ленку дальше не имело смысла, потому что она ничего толком не запомнила. Но я уже была благодарна ей за то, что Валерия в мое отсутствие хотя бы находилась не одна.
Когда Ленка выпила вторую чашку крепкого кофе, на кухне появилась Фисенко. Я ожидала увидеть растрепанную бледную девицу, но моему взору предстала, как всегда, великолепная и невозмутимая фотомодель. Оказывается, пока я откачивала Ленку, вторая моя подруга уже успела принять душ и привести себя в порядок. В том, что особо глубоких чувств к скоропостижно умершему Костику она не имеет, я и раньше догадывалась. Но теперь ее быстрый выход из депрессии был мне даже на руку, ведь я могла запросто поговорить с Валерией на тему непонятной шутки, чем я и не замедлила заняться.
— Лер, ты что-то говорила про папку, — с места в карьер начала я. — Что это была за шутка?
Она помрачнела, потянулась за сигаретой и отмахнулась:
— Да так, ничего особенного. Костик у меня свою папку забыл, а я сказала, что ничего у меня нет. Конечно, он нервничал, говорил, что больше нигде забыть ее не мог. Тань, честное слово, я только из-за своей природной вредности ее не отдала, плохих мыслей у меня не было. А теперь, подозреваю, его из-за папки и грохнули.
Вот это уже была какая-то зацепка! Значит, все-таки папка! В моей голове как будто сложились воедино несколько разнородных элементов. «Если кражу решил провернуть Костя, то папка была хорошим предлогом для возвращения в дом. Тем более Лерка говорила, что он нервничал, когда появился здесь в последний раз», — усмехнулась я, мысленно быстренько прорабатывая версию.
В то же время нельзя было упускать элемент случайности. То есть Руднев действительно мог забыть эту папку у Лерки и вернуться за ней, потому что там были важные документы. «Тогда убийца Кости, не обнаружив папку при нем, мог залезть к Фисенко», — рассуждала я дальше.
