– Это скверно, – покачал головой Гуров. – Но не смертельно. Не вешай нос, Боголепов! У нас еще Воронцова есть, деньги изъятые. Машину Стаканова нужно в розыск объявить. Доказательства будут!
– Как же, будут! Воронцова теперь рот на замок закроет – это уж будь уверен. Машину найдем ли – нет ли, одному богу ведомо. А деньги… У нас и прежде вещественные доказательства пропадали…
– Значит, сделай так, чтобы не пропали! – резко сказал Гуров. – Назвался груздем – полезай в кузов. Мы отступать не собираемся, но и тебе не дадим. Иначе что же, все коту под хвост? Мы еще утрем нос вашим хитрованам. Но расслабляться нельзя. Держись, Павел Сергеевич!
– Тебе хорошо говорить, – вздохнул Боголепов. – Я бы сейчас тоже куда-нибудь уехал. Надоело все до чертиков! Сейчас вот получу клизму за чужие грехи, а дальше что? Мне ведь после того, как я о смерти Реброва узнал, Маштаков звонил. Сочувствие выражал… Как будто его эта смерть ни хрена не касается! Я так понял, что он раньше меня про Реброва узнал. Вот только откуда?
– А откуда все уши растут? – усмехнулся Гуров. – Ладно, Павел Сергеевич, не бери все к сердцу, будь проще и чаще сплевывай. За эти уши мы их и вытянем.
– А я вот все думаю, а на хрена нам с тобой это все надо? – с досадой сказал Боголепов. – Ну, взяли бы мы этого Вельского, повесили на него всех собак, вопрос о происхождении денег замяли бы, и все в ажуре. Зачем мы в дебри-то лезем?
– Сам же говорил, – добродушно ответил Гуров, – чтобы нас за дураков не держали. И чтобы мы сами себя не дурачили. Дураком всю жизнь ходить, может, и приятно, да как-то неудобно.
– Может, ты и прав, – сказал Боголепов, но опять как-то вяло. – А раз ты уезжаешь, то возьми-ка на память…
Он полез в стол и бережно извлек оттуда небольшую цветную фотографию. Протянув ее Гурову, он объяснил:
– У нас теперь постановление на обыск квартиры Стаканова имеется. Я вчера вечером после всех этих пертурбаций не утерпел, заглянул туда в одиночку. Не скажу, что много чего там обнаружил, – Стаканов жил скромно, писем не писал, мобильника и автоответчика не имел, в доме одни железки да инструменты. Но вот эту любопытную картинку я у него нашел. Может, она вам в ваших поисках поможет.
Гуров взял фотографию. На снимке был изображен мускулистый черноволосый мужчина лет тридцати в кожаном пиджаке. Он стоял в картинной позе возле большой стеклянной витрины. В одной руке у него была сигарета, другую он небрежно засунул в карман брюк. На лице его была улыбка.
