Вместе со мной!" Так по чащам лесным, где лишь звери таились,
405 Гонит ее Аллекто и вакхическим жалит стрекалом.
Видит богиня: сильны порывы первые буйства,
Рухнули замыслы все царя, и дом его рухнул.
Мрачная, тотчас она на черных крыльях взлетает,
Быстрый Нот ее мчит к безрассудному рутулу в город
410 (Был аргосцами он и беглянкой Данаей основан, —
Так преданье гласит, – и назвали предки то место
Ардеей[764]; ныне оно сохраняет гордое имя,
Но не величье свое). Здесь Турн в чертоге высоком
Сон отрадный вкушал во мраке ночи беззвездной.
415 Образ пугающий свой изменить Аллекто поспешила:
Злобное скрыла лицо под обличьем дряхлой старухи,
Гнусный изрезала лоб морщинами, в кудри седые
Ветку оливы вплела и стянула их туго повязкой.
Так превратилась она в Калибу, жрицу Юноны,
420 И предстала во сне перед взором Турна, промолвив:
"Стерпишь ли, Турн, чтоб труды твои все понапрасну пропали,
Чтобы твой жезл перешел так легко к пришельцам дарданским?
Царь невесту тебе с приданым, купленным кровью,
Дать не желает: ему иноземный нужен наследник!
425 Что ж, на посмешище всем истребляй тирренские рати,
Даром иди хоть на смерть, покой охраняя латинян.
Мирный сон твой смутить и все сказать тебе прямо
Дочь Сатурна сама всемогущая мне приказала.
Так не замедли призвать италийцев юных к оружью,
430 Радостно в бой их веди на вождей фригийских, разбивших
Стан у прекрасной реки, и сожги корабли расписные!
Мощная воля богов такова. И если невесту
Царь Латин не отдаст и своих обещаний не сдержит, —
Пусть узнает и он, каково оружие Турна".
435 Юноша жрице в ответ с улыбкой насмешливой молвил:
"Нет, заблуждаешься ты, если думаешь, что не достигла
Слуха нашего весть о заплывших в Тибр чужеземцах.
Мнимыми страхами нас не пугай. Меня не забудет
Вышних царица богов!
440 К правде бывает слепа побежденная немощью старость,
Вот и терзает она тебя напрасной тревогой,
Вещую страхом пустым средь раздоров царских морочит.
Мать! Забота твоя – изваянья богов и святыни,
Битвы и мир предоставь мужам, что сражаются в битвах".
445 Гневом от этих слов загорелось фурии сердце.
Речь свою Турн оборвал, внезапной дрожью охвачен,
Взор застыл у него: зашипели эринии змеи,
Страшный лик открылся пред ним, и очи, блуждая,
Пламенем злобным зажглись. В замешательстве вновь порывался
450 Турн говорить, но, грозя, поднялись на челе у богини
Гады, и, щелкнув бичом, Аллекто его оттолкнула.
"Вот я, – вскричала, – кого побежденная немощью старость,
К правде слепая, средь битв морочит ужасом тщетным!
