Мужик посмотрел на майора бесцветными глазами, и Громыко вспомнил слова эксперта про стеклянные протезы, которые кто-то, кого про себя он назвал «Кукловод», вставил своей кукле – Черному киллеру. «А вдруг и этот тоже?» – промелькнула мысль.
Но нет, сидевший перед, а точнее под ним человек куклой не был. Бесцветные глазки лихорадочно забегали, узкие губы зашевелились и снизу донесся хриплый голос:
– Спрашивайте…
– Кто ты и под кем ходишь? Мужичонка с шумом втянул воздух, хрустнул сцепленными пальцами и прохрипел:
– Карасев Александр Валентинович. Кличка – Карась. Дважды судимый. Статьи…
– Дальше! – нетерпеливо дернул головой Громыко.
– Был щипачем, но бухаю, руки трясутся…
У Калача теперь я… Шухерником. Братва довольна, косяков на мне нет.
– Кто тебя послал следить за Жуковым?
– Гуцул. Сказал – Калач велел. Сказал – профессор какую-то мутоту притаранил, можно на скачок взять…
– Калача знаю. Кто такой Гуцул? – Громыко почесал переносицу, сплюнул в угол. – Ну?!
– Гуцул… Богдан Гуцуляк. Он – в авторитете, но вроде из беспредела. Калач с ним на последней ходке снюхался, за Гуцула Толя «Сто колов» слово сказал. Теперь Гуцул с Калачом в корифанах.
Громыко, перед тем как задать последний вопрос, весь напрягся. Он понимал: после того, как он вслух произнесет то, что должен, пути назад уже не будет.
– Черный киллер… Что ты знаешь про него? Карась опять шумно вдохнул и, пряча глаза, покачал головой:
– Ничего, начальник. А кто это?
И тут же колено майора с каким-то хлюпающим звуком впечаталось в лицо уголовника. Тот дернулся, глухо застонал, вбитый в угол «телевизора», а Громыко уже заносил руку для полноценного удара.
– Все, начальник, все! Не прессуй, я почесняку базарю! – Карась прикрылся руками, шмыгая разбитым носом. Кровь текла по подбородку, капая на светлые брюки-слаксы.
– Что ты знаешь про Черного киллера? Кто его хозяин? – медленно повторил свой вопрос Громыко, стоя над Карасем с занесенным кулаком.
– Да не знаю я ничего! Братва базарила, правда, что новая маза нарылась, прушная – долбени…
«Есть! – у Громыко заныло где-то внутри, а сердце забилось гулко и быстро. – Вот оно. Новая маза… А старые – это наркота, крышевание, оружие. Ну, давай, Карась, колись дальше!»
И Карась раскололся по полной, выложив все, что слышал:
– Долбени – это лохи обдолбленные. Они разные – мужики, бабы… Им башни выключают, а потом толкают по одному или гуртом. Братва базарила, что они даже не жрут, только пашут. И что из долбеней можно кого хошь смастрячить. Хошь – лесоруба, хошь – гулевую, а хошь – мочилу. Только…
