– Двадцать лет! Она перенеслась на два десятка лет назад! Сама! Она сделала это сама! – глаза юноши лихорадочно блестели. – У нее дар! Боже милосердный, такая сила…
– Ну и толку с той силы? Зигфриду все, как с гуся вода…
– Может, у князя Рацимира получится? Или еще у кого? Надо пытаться! Надо что-то делать! – однако в словах Марцина не было прежней уверенности. – Сквожина, попробуйте вы?!
На доске оставалась одна-единственная красная пешка.
Женщина презрительно скосилась на игру.
– Я? Да нешто я пальцем делана?!
– Тс-с-с! – отчаянно зашипел вдруг Ендрих, и все разом примолкли.
Наверху послышались отчетливые, уверенные шаги. Заскрипели доски.
Джакомо, не дожидаясь указаний атамана, извлек из отверстия тряпичную затычку.
– …пьянствуем, значит?..
Голос пришельца – тихий, вкрадчивый, многообещающий – не сулил отдыхавшим в корчме майнцам ничего хорошего.
– Никак нет, господин барон! Разрешите доложить: мы всю ночь преследовали вражеский отряд. Теперь ждем подхода основных сил его светлости. Мои люди нуждались в отдыхе…
– Через пять минут здесь будет лично его светлость Зигфрид фон Майнц. Извольте заново обыскать корчму. Сверху донизу! Шкуру спущу! Если опять обнаружится очередной народный мститель…
– Слушаюсь, господин барон!
Суматошный топот ног.
– Посиди с дядями, Каролинка. Мамка за тобой вернется.
Встав, служанка решительно шагнула к двери.
– С ума сошла, баба?! Выдать нас хочешь?!
Но остановить Сквожину никто не успел. Женщина всем телом налегла на дверь, снаружи что-то упало. Створка поддалась…
– Держите ее!
Поздно. Сквожина уже оказалась снаружи, захлопнув тайную дверь, и теперь по-новой заваливала ее хламом. Джакомо прильнул ухом к хлипкой перегородке. Все молчали. Люкерда беззвучно молилась, по-детски шевеля губами.
…голоса.
Люди затаили дыхание. Ендрих, оскалясь волком, поудобнее перехватил нож для броска.
– Тут кто-то есть! Корчмарь, дай факел!
– Осторожней, добрые господа, пожару не наделайте! Сгорим ведь!..
– Баба! Клянусь муками святого Себастьяна, баба! А ну, иди сюда!..
– Да это прислуга моя, господин рыцарь! Дура, как есть дура… С перепугу в погреб спряталась. Выходь, выходь, зараза, добрые господа тебя не обидят. И пива нацеди, темного «чабрика», из крайней бочки! Ишь, вздумала от работы отлынивать!..
– Посвети-ка, Ронмарк. Больше никого нет?
– Пусто…
– Да кому здесь быть?! Разве что крысы…
– Ладно. Эй, баба, лезь наверх. И ты, корчмарь, тоже…
Шаги. Удаляются. Издалека, глухо – лязг засова.
