– Пока вы тут работаете, можно я приму душ? – спросил я у Полупана.
– Не положено, – встрял Ситдиков. – Потом скажешь, что мы тебе что-то подбросили, пока ты мылся.
– Не скажу.
– Все равно не положено.
– Ну, вот же, понятые. Я им доверяю.
Майор посмотрел на меня, потом на Спартака, который изображал глазами закат над морем, и неожиданно согласился:
– Только дверь не закрывай. И шторку тоже.
Я попытался достать из чемодана спортивную одежду, трусы и носки, но Ситдиков меня опередил, он сам выдал мне весь комплект по требованию, тщательно ощупывая каждую вещь. Пока я мылся, он подсматривал.
Добычей искателей стали старые письма, которые писала Аня, когда уезжала на практику, да выцветшие черно-белые фотографии. Разложив реликвии на столе стражи порядка активно обсуждали картинки, пытаясь понять, зачем мне все это могло понадобиться. Весь чистый и спортивный я присоединился к ним, влез между дежурным по этажу и оживившимся Спартаком и взял фотографии в руки.
– Это мой курс, – принялся комментировать я. – Многих уже не помню. Это мы на практике.
– А это кто? – поинтересовался Полупан. – Что-то лицо знакомое.
– Это мой дружок. Костя Захаров.
– А как отчество?
– Не помню.
– Не Сергеевич?
– Вроде бы.
– Похоже, что это наш Захаров. ОАО «Аспект». Местный олигарх, – Полупан подозрительно посмотрел на меня. – Смотри, пацан пацаном. А это что за деваха?
– Это моя девушка. Аня. Потом она меня бросила, ушла к Костяну.
– Анна Ивановна. Его жена. Финансовый директор компании. Не узнать. Красавица. А он козел. Смотри-ка, очки.
– Они до сих пор вместе?
– Я не друг семьи. Но, работают в одной упряжке.
– Классно. Мне бы их найти.
– Зачем?
Я чуть по дурости не рассказал про папку с документами.
– Повидаться.
– А может не стоит? От тебя, похоже, одни неприятности.
– Между прочим, фотографии и образцы почерка раздают киллерам как наводку, – дал о себе знать Ситдиков.
– Для этого, наверное, смогли бы найти снимки и посвежее, – я не стал спрашивать, зачем киллеру образец почерка. – Да и потом, Чебоксарова на фото все равно нет, как бы вы не искали.
– А зачем ты приволок с собой всю эту муть? – поинтересовался Полупан.
– Хотел поностальгировать.
– Понос… что? – это Ситдиков.
– Окунуться в атмосферу.
Ищейки переглянулись и заржали.
Обыск заканчивался на дружеской ноте. Ничего толком они не нашли кроме окурков под диваном, да старой газеты за батареей.
Перед самым уходом Ситдиков зачем-то откинул покрывало с кровати. Бездумно, каким-то нелепым жестом. На всеобщее обозрение предстала окровавленная простыня.
