– Дышать, как вы выразились пару минут назад, он никак не мог, видите? – фельдшер быстро закатал рукав Борщука, и я увидела безнадежно синюю руку. – Трупные пятна. Старикан мертв уже часа три, если не больше. Да, кстати, я должен взглянуть на его паспорт, найдите, пожалуйста, – поморщился фельдшер.
Я огляделась в поисках кейса Борщука, с которым он ходил сегодня по кладбищу.
– Паспорт можно и в карманах поискать, – вздохнул фельдшер, когда я вернулась из кухни, он двумя пальцами достал из кармана пиджака душеприказчика ключи от машины. – Вы посмотрите в карманах брюк, возможно, паспорт там.
Я осторожно засунула руку в карман тесных брюк Витольда Ивановича и вытащила оттуда пухлое кожаное портмоне.
– Дайте-ка, – фельдшер открыл портмоне и стал в нем рыться, и тут труп Борщука шевельнулся и открыл глаза, узловатые пальцы старика сжимались и разжимались.
Я закричала, а фельдшер, вздрогнув, довольно равнодушно велел санитару «Скорой», стоящему в дверях:
– Тащи носилки! Чего рот раскрыл? – и машинально сунул портмоне в карман.
– Можно я сохраню его? – запротестовала я. – И ключи от машины тоже...
Фельдшер печально проводил глазами портмоне и ключи, и через несколько минут душеприказчика уже грузили в реанимобиль...
Павел Мартынович, помогавший тащить носилки, сразу же вернулся в квартиру, а я решила подождать участкового на улице.
– Увезли? – подошел участковый и дотронулся до моего локтя. – Скажите, а могу я взглянуть на документы, подтверждающие, что вы племянница Хвалынских?
– Знаете я, между прочим, не претендую ни на какое родство с Хвалынскими и собираюсь уйти вот прямо сейчас! Отпустите мой локоть, – возмутилась я.
Участковый поднял на меня глаза цвета подсолнечного масла и невозмутимо произнес:
– Пройдемте в квартиру.
В прихожей было тихо, я покосилась на высунувшуюся из комнаты Эвридики Хвалынской готическую даму и зевнула...
– Ваш папа Огнивцев был здесь час назад, – сочла нужным сообщить я и сунула Эвридике под нос визитную карточку князя. – Раз уж князь муж Эвридики, значит, вы его дочь. Не хотите встретиться с папой?
– Ничего это не значит, потому что мамочка родила меня вовсе не от Огнивцева, – смерив меня ледяным взглядом, произнесла дочь Эвридики Юрьевны и вернула визитку. – Я, к вашему сведению, дочь солиста Большого театра Погремушкина.
Участковый Оскар Березовый крякнул и, конфискуя у меня визитку, поинтересовался:
– Вы уже уходите?
Погремушкина сдержанно улыбнулась и покинула квартиру по-английски, ни с кем не простившись, и мне это очень понравилось. Воодушевленная примером, я схватила чемодан и бегом направилась к двери.
