– Желтые хризантемы, – сказала она глубоким грудным голосом. – Желтые…
Сквозь щель в шторах тек лунный свет… в этом нереальном свете лежали на полу спальни хризантемы. Вероника перевернулась на живот, потянулась за сигаретой. Огонек зажигалки осветил лицо без косметики, морщинки в углах глаз, миниатюрный кулончик – символ Водолея – на золотой цепочке. Огонек зажигалки погас, вспыхнула сигарета.
– Зачем ты приехал? – спросила Вероника.
– Ты сказала: немедленно приезжай.
– Когда я говорила: не уезжай, – ты меня услышал?
Он сел, взял со столика пачку "мальборо", спросил:
– Ты замужем?
– Была… зачем ты позвонил?
– Извини, – сказал он и поднялся.
– Куда ты?
– Хочу поставить цветы в воду… погибнут.
– Ставь-не ставь – все равно погибнут.
Он не обратил внимания на эти слова, подобрал цветы с полу и вышел.
В кухне он положил цветы в раковину, открыл кран с холодной водой. Потом опустился на стул, прикурил и долго смотрел, как сигаретный дым растворяется в лунном свете.
Вспыхнуло электричество, Гурон повернул голову – в двери стояла Вероника. Молочно-матово светилась кожа под незапахнутым халатом.
– Выпьем за встречу? – спросила она.
– Да… да, конечно. Я вез шампанское, но… меня ограбили.
– Тебя? – спросила она, широко раскрывая глаза. – Тебя ограбили?
– Но у меня есть водка, – торопливо произнес он, понимая, что говорит что-то не то.
Вероника опустилась на табуретку, стряхнула пепел с сигареты и засмеялась.
– Почему ты смеешься?
Она продолжала смеяться, и в этом смехе было что-то неправильное.
– Почему ты смеешься?
Она смахнула слезинку, затушила сигарету и сказала:
– Какая водка? Ну какая водка, Жан? Мы будем пить виски. Мне подарили замечательный шотландский виски… горе ты мое!
– А кто тебе подарил?
– Да какая разница? – беспечно произнесла она. – Мы просто будем пить хороший виски.
– Виски – он? – зачем-то спросил Гурон.
– О, господи! О чем ты спрашиваешь!.. тебе это надо?
– Не знаю.
– Вообще-то, согласно нормам русского языка, виски – несклоняемое существительное среднего рода, то есть – оно. А вот Вертинский считал, что виски – это он. Я больше верю Вертинскому.
– Кому?
– Александру Николаевичу Вертинскому. Он пел: "Как хорошо с приятелем вдвоем сидеть и пить простой шотландский виски".
Вероника посмотрела на Гурона долгим-долгим взглядом и сказала:
– Сейчас мы с тобой, Жан, будем пить виски. Я принесу, а ты пока достань бокалы… помнишь, где стоят?
Гурон помнил. Он поднялся с табуретки и вдруг подумал, что совершенно гол… раньше он не стеснялся наготы в присутствии Вероники, а сейчас вдруг…
