Ночной, залитый лунным светом, город летел навстречу автомобилю. Рассеченное косой трещиной лобовое стекло таранило плотный воздух. Воздух влетал в салон, шевелил волосы.
– Где сейчас можно купить бутылку шампанского? – спросил Гурон.
– Можно прямо у меня, сэр.
– По тройной цене?
– Ночная такса, сэр… водочка подешевле.
– Давай.
– Прямо щас изволите?
– Водку давай сейчас.
– Как скажете… но бабульки вперед. Времена, знаете ли, такие, что…
– Знаю, – перебил Гурон. – Теперь уже знаю.
Водила хмыкнул, остановился на набережной и вышел из машины. Открыл багажник. Гурон смотрел на Неву… по лунной воде плыл буксирчик. На низкой мачте горели два огонька – красный и зеленый.
Хлопнула крышка багажника, водила вернулся, принес бутылку шампанского и водку.
– Хорошо бы расплатиться, сэр… времена, знаете ли…
Гурон, не глядя, сунул ему несколько купюр… водила посмотрел искоса, ничего не сказал, пустил двигатель.
Гурон сорвал с бутылки беленькую "бескозырку", по машине поплыл запах разведенного спирта. Он сделал глоток из горлышка, сунул бутылку во внутренний карман. Город стремительно набегал на автомобиль, желтые вспышки светофоров предупреждали о беде. Лунный свет обжигал кожу наждаком.
– Где сейчас можно купить цветы? – спросил Гурон.
– На Московском вокзале – без проблем.
– Тормознешь.
На Гончарной водила остановился, сказал:
– Цветы, сэр. – Гурон взялся за ручку дверцы. Водила добавил: – Но сначала не худо было бы подбить окончательный расчет… времена, знаете ли…
Заниматься расчетами-расплатами не хотелось – Гурон матюгнулся, расстегнул браслет и снял с руки часы: держи залог, зануда… я быстро.
Он выпрыгнул из машины, пересек Гончарную… за спиной зарычал двигатель, и "копейка" стремительно рванула по улице, унося оплаченное шампанское и подаренные Грачем швейцарские часы. Гурон ринулся наперерез, но не успел. Он проводил удаляющийся автомобиль взглядом, сплюнул и пробормотал: ночная такса… ночная такса, мать твою… времена нынче, знаете ли…
На вокзале он купил желтые хризантемы, заплатил сумму, которая еще три года назад казалась совершенно фантастической, и пошел пешком.
* * *
Вероника открыла дверь и сделала шаг назад. Большая прихожая, оклеенная красноватыми обоями под кирпич, освещенная несколькими бра в красных абажурах, казалась зевом огромной печи, входом в преисподнюю… Хозяйка преисподней – миниатюрная рыжеволосая женщина в красном до полу халате – стояла и смотрела на Гурона зелеными глазами. В ее правой руке дымилась длинная сигарета. Он протянул цветы.
