Это что-нибудь значит? Или не значит ничего?
Впрочем, о тайнах сестры Ковалевской гадать бессмысленно, все равно не угадаешь, а сама она не скажет: более скрытного человека свет не видывал. Более скрытного – и более умелого организовать все как надо . И товарные вагоны, и транспорт для перевозки людей…
От мыслей о сестре Ковалевской Варю отвлекло появление молодого поручика, легко раненного в ногу осколком снаряда.
– Вы уж, сестра, не забудьте только написать мне перевязочное свидетельство, а то там, в тылу, и не поверят, что я был в бою, – озабоченно сказал он.
– Да вы что, смеетесь, что ли? – спросила Варя и сама засмеялась. – Рана небось за себя говорит.
– А все-таки напишите. Без этого я не уеду.
– Сделайте одолжение, оставайтесь здесь. По крайней мере у нас будет один лишний партнер для преферанса, – вмешался в разговор один из докторов.
Шутка. Как будто во время перевязки неистощимого потока раненых есть время для преферанса! Его и в поезде-то нету!
Пока поручика перевязывали, он курил папироску и балагурил, показывая, что оценил шутку:
– Ну это, знаете, дудки. Чтобы я у вас здесь остался, бездельничал… Да и не везло мне отродясь в преферанс. Вот ежели в покер…
– Нет уж, покер у нас не ведется. Тогда поезжайте без свидетельства. Мы вам после его вышлем. Видите, нам некогда здесь заниматься письменными работами…
– А пожалуй, верно, – согласился поручик. – Только, пожалуйста, господа доктора, и вы, сестрица, не забудьте мне его выслать.
– Да ладно уж, довольно хныкать, – произнес доктор, окончив перевязку.
Подойдя к другому столу, он черкнул карандашом в регистрационной книге пару слов, вырвал лист и передал поручику:
– Нате, не плачьте только!
– Вот спасибо! – воскликнул поручик. – Давно бы так. А то ведь знаем мы вашего брата: непременно забудете!
К тому времени принесли на носилках тяжело контуженного капитана. Его осмотрели, потом обоих офицеров усадили в автомобиль и немедленно отправили в тыл.
– Чаю дать, Варвара Савельевна? – тихо спросил Долгов, который на правах земляка старался заботиться о Варе.
– Да я сама возьму, куда вам, вам некогда, – покачала она головой.
Долгову и в самом деле было некогда: он принимал винтовки у раненых и записывал фамилии, чтобы осталось свидетельство: низший чин или офицер такой-то не бросили оружие на поле боя, не забыли где-то в дороге, а сдали по всей форме в санчасти.
Легко раненный молодой солдат кое-как протиснулся поближе к Долгову:
