В голове у Грегори все смешалось. Неужели из-за подавленности и растерянности его обманула отдаленная похожесть лиц? Покойный был явно моложе. Ну да, это совершенно другой человек.
Обмякнув всем телом, чувствуя, как нервно дергается веко, Грегори недоуменно переводил взгляд с фотографии на старика. Тот наконец заметил, что за ним наблюдают, и повернулся к детективу лицом - неправдоподобно массивным, набрякшим, с заросшими седой щетиной обвислыми щеками. Удивленно и остолбенело он пялился на Грегори, лицо его вдруг поглупело, обмякло, челюсть отвалилась, рот со слюнявыми губами приоткрылся, и сразу же это застывшее, неподвижное лицо стало похоже на лицо покойника с фотографии.
Грегори вытянул руку, намереваясь положить ее на плечо старику, но тот что-то крикнул или, вернее, издал хриплый вопль ужаса и вскочил на эскалатор.
Прежде чем Грегори бросился в погоню, на эскалатор встала супружеская пара с двумя детьми и загородила путь. Старик бежал вверх, лавируя между неподвижно стоявшими пассажирами.
Грегори, расталкивая людей, кинулся следом. Раздалось несколько гневных возгласов, какая-то дама что-то с возмущением выговаривала ему. Но он не обращал внимания. Наверху, у выхода, толпа была такая плотная, что протиснуться сквозь нее не было никакой возможности. Попытки продраться силой ни к чему не привели. Когда же наконец вместе с медленно двигавшейся толпой он оказался на улице, старика и след простыл. Безуспешно высматривал он его на тротуарах, на мостовой. Теперь Грегори переполняла злость на собственную нерасторопность; эта секунда промедления, пока он стоял в изумлении или, вернее сказать, в испуге, и решила все.
Машины двумя потоками объезжали островок, на котором был выход из метро. Ослепленный светом фар, Грегори стоял на самой бровке. Вдруг перед ним затормозило такси, и водитель, решив, что он ловит машину, открыл дверцу. Грегори сел, машинально назвал свой адрес. Машина рванулась, и только тут он заметил, что все еще сжимает в руке фотографии.
Через десять минут такси остановилось на углу маленькой улочки неподалеку от Одд-сквер. Грегори вышел, почти уже уверенный, что ему просто померещилось. Со вздохом он вынул из кармана ключи.
Дом, в котором он жил, принадлежал супругам Феншо. Это было старое двухэтажное здание с порталом, достойным собора, островерхой крышей крайне сложного очертания, мощными, потемневшими от времени стенами и длинными коридорами, изобилующими крутыми поворотами и тупиками. А комнаты в нем были такой высоты, что невольно появлялась мысль, будто предназначались они под жилье каким-то летающим существам. Впечатление это усиливалось, стоило бросить взгляд на потолки, украшенные чрезвычайно богатой декоративной росписью. Гигантская, облицованная мрамором лестничная клетка, погруженная в полумрак из соображений экономии электричества, с золотисто поблескивающим сводчатым потолком; обширная терраса на колоннах; зеркальный зал с жирандолями, скопированными с версальских; огромная ванная, перестроенная, очевидно, из гостиной - все это великолепие поразило воображение Грегори, когда он в сопровождении аспиранта Кинзи впервые осматривал дом мистера и миссис Феншо. А поскольку хозяева производили благоприятное впечатление, он с радостью принял предложение Кинзи и поселился в комнате, от которой тот отказывался по личным, как он говорил, причинам.
