– Кто вы? – спросил Борис. – Куда мы идем? – но вопрос, который он хотел задать громко, в полный голос, еле слышно прошелестел в темноте, как ветер в последних осенних листьях.
Однако человек со свечой услышал его, но вместо ответа предостерегающе поднял руку, призывая Бориса к молчанию.
– Скоро! – прозвучал его голос, удивительно знакомый Борису. – Скоро!
Впереди в неровном свете свечи стала видна дверь. Человек взялся за ручку, потянул ее на себя… Дверь начала медленно открываться. Из расширяющейся щели, как кровь из сабельной раны, полился в коридор свет. Борису стало страшно и вместе с тем любопытно, он начал догадываться, кого сейчас увидит… И проснулся.
Сквозь щели в досках пробивался солнечный свет. Борис не сразу вспомнил, где он находится. Сарай… земляной пол… Наконец он полностью пришел в себя, вспомнил поезд, бегство по ночным улицам, беспризорника… Миколки и след простыл. Оглядевшись, Борис понял, что исчез и теплый кожушок, а также револьвер, в пропаже которого Борис убедился, сунув руку за ремень. Спал Борис вообще очень чутко, а здесь, в сарае, все время вздрагивал от каждого шороха, но тем не менее Миколка умудрился забраться ему за пазуху, видно, был мастером своего дела. Да, подарки Горецкого долго у Бориса не задерживаются – первый пистолет проиграл, второй – украли… Ордынцев обругал про себя ловкого мальчишку, потянулся и выглянул сквозь щель наружу.
Закоулок был пуст. Борис кое-как отряхнул одежду и выбрался из сарая. На соседней улице было оживленнее: шли по своим делам мастеровые, железнодорожники, тащились крестьянские подводы. Смешавшись с толпой, Борис дошел до площади, где располагалась импровизированная барахолка. Крестьяне обменивали муку и картошку на мануфактуру, городские босяки продавали поношенную одежду, зажигалки, явно ворованные инструменты.
Одноглазый мужик пытался продать или обменять на что-нибудь стоящее старинную французскую книгу, явно из разграбленного помещичьего дома, но покупателей не находилось.
Здесь, в этой толчее, Борис сильно рассчитывал найти Саенко, а в крайнем случае, хотел сменять военный френч на что-то цивильное, чтобы не так смахивать на офицера.
Вдруг боковым зрением он заметил поблизости странное движение. Он скосил глаза и увидел, как его давешний знакомец, малолетний уголовник Миколка, ловким движением вытаскивает кошелек у растерявшегося от городской суеты пожилого крестьянина. Борис еще раздумывал, как ему поступить – схватить ли воришку, либо же выследить его и в укромном месте отобрать свой револьвер, а кожушок уж пусть носит, а беспризорник уже истошно вопил:
