Иванов внимательно выслушал Натана, долго молчал, покусывая колпачок ручки, вроде бы раздумывал. Но Натан видел по его загоревшимся глазам, что идея пришлась ему по душе. Иванов уже подсчитывал доходы от «оживляжа» криминальных денег.
— Хорошо, я согласен, — выдал, наконец, Антон Николаевич. — Какие гарантии, что все пройдёт нормально и меня не «кинут»?
Ты что, Антоша?! Ты хоть понимаешь, от чьего имени я говорю?
На самом деле Натану было глубоко плевать, что в дальнейшем произойдёт с «Тезаурусом» и его руководителем. Он знал только одно: будущее своё и своей семьи он должен обеспечить и обезопасить. И на этом пути Натан готов был положить гору трупов, и переступить через самую близкую дружбу. Но так как друзей у него не было, то и совесть его не особенно мучила.
Вечером он передал Сёке свой разговор с Ивановым. Законник похлопал Натана по плечу, расплылся в улыбке.
— Молодец! Я знал, что ты справишься. Мне сейчас уезжать надо. Какие-то «отморозки» наехали на наших на Сенной. Разобраться надо, — он обвёл широким жестом зал ресторана «Баку». — А ты гуляй. Любая из этих телок твоя.
— Нет, Сека, спасибо. Я домой.
Как хочешь. Жене привет передавай. Она у тебя классная баба!
Натан знал, что на площади Мира, в просторечии — Сенной, сидят «кудряшовские» наперсточники, которых прикрывали бойцы Грузина. Паша Кудряш и сам бы справился, все-таки бывший спортсмен, борец, мастер спорта, и все его люди — такие же. Но Кудряш — человек умный, понимал, что «авторитетов» лучше иметь в друзьях, чем затевать с ними войну. Сколько он мог выставить человек? Двадцать? Тридцать? А Грузин в одиночку мог поставить «под ружьё» до трехсот бойцов! А те «отморозки», которые наехали на «кудряшовских», заранее подписали себе смертный приговор. Впрочем, это не его, Натана, дело. Пусть Сека разбирается. У него сейчас дела более важные: как вывезти ту кучу денег, что лежит под Киевом? А может не стоит ломать голову? Открыть в Киеве подставную фирму на несуществующих людей, да и «отмыть» через неё все, что нужно. Вряд ли в Киеве будут чинить ему препятствия. Украину сейчас трясёт по всем направлениям, хочет отделиться, «жовто-блакитные» мозги людям пудрят… Кто в такой ситуации будет обращать внимание на какую-то маленькую фирмочку? В крайнем случае, и взятку дать можно. Кто из чиновников сейчас не берет? Тем более в нищей «хохляндии»…
Киев встретил Натана проливным дождём, сильным ветром и огромной толпой демонстрантов на Крещетике. Везде развевались «жовто-блакитные» знамёна, крики «москали, убирайтесь», «жиды, на виселицу» звучали на каждом перекрёстке, тут и там мелькали портреты то Богдана Хмельницкого, то батьки Махно, но больше всего Натана удивили бандеровцы. Ничуть не боясь милиции, рассредоточенной по всей длине Крещатика, они выкрикивали такие фашиствующие лозунги, за которые ещё вчера могли бы «залететь» лет на десять. Даже в России члены общества «Память», несмотря на всю свою ненависть к евреям, остерегались некоторых прямолинейных высказываний. А теперь, с этой демократией, черт бы её побрал, никому ни до чего дела нет. Натан покачал головой, да, из этой страны нужно бежать, эти люди сами себя похоронят. Они даже не замечают, что поют песни на собственных поминках.
