- А ну, ша! - грозно шикала на них Циля. - Больной человек в доме!
Ко всем еще прочим радостям образовался у Кати нарыв на той самой пятке, которой она на стекло напоролась. Вечерами Циля проводила сеанс лечения: кипятила на примусе воду в тазике, командуя Розкой и Вовкой, посылая их в аптеку то за стрептоцидом, то за свежими бинтами. Подтаскивала к раскладухе тазик с горячей водой, цепко хватала Катину ногу за тонкую щиколотку и опускала в воду, не обращая внимания на стоны и крики. Парила, спокойно сопя, удерживая дергающуюся от боли ногу в тазу.
- Молчи, холера! А то в больницу сдам…
Среди ночи Катя иногда приходила в себя, приподнимала голову, старалась понять - где она и, вспомнив, что это Циля лежит там, тюленьей тушей, на кровати, звала испуганно:
- Циля!
- Ха?!
- Дверь заперта?!
- Заперта.
- На засов?!
Циля, сопя, поминая чуму и холеру, сползала с высокой кровати и шлепала к ведру с водой.
- Пей! - приказывала она, поднимая могучей ладонью Катину голову и поднося к ее губам холодную скользкую кружку. - На засов, на замок, на цепочку, на швабру, на веровку.
И Катя опять роняла голову и уплывала в тоскливые парные туманы, чтобы часа через три, на рассвете, опять всплыть и вскрикнуть:
- Циля! Дверь заперта?!
…Однажды, очнувшись, она увидела над собой литую Цилину грудь и проговорила слабо:
- Циля, найди врача. Надо сделать аборт.
- Кому? - спросила та, отплывая в противоположный угол комнаты и окутываясь клубами тумана, как вулкан Везувий на старой открытке.
- Семипалому… - пробормотала Катя, уронив голову на подушку.
Днем дежурить возле Кати оставались дети. Двое курчавых, как негритята, смешливых чуда-юда: Розка-Вовка.
Катя открывала глаза и спрашивала верткую кудрявую головенку:
- Розка, дверь заперта?
- Кать, я - Вовка.
- Вовка, запри дверь на засов…
- Да она заперта сто раз, - отвечал тот, косясь в открытую дверь барака на зовуще-зеленую траву во дворе, на теплые круглые камни в пыли.
- Опять песня с тою дверью… - тихо докладывал он вечером матери, и они с Розкой прыскали, переглядывались, а Циля хмурилась.
Розка, которая пошустрее была, как-то спросила:
- Кать, а зачем дверь на запоре держать?
Та помолчала… Лежала уже дня два в полном сознании, но слабая до того, что кисти рук чугунными казались.
- "Остров сокровищ", кино - видела? - спросила она серьезно. - Пират может явиться, с черной меткой…
Розка подвинулась ближе, заволновалась кудряшками и спросила испуганно:
- А разве сейчас пираты бывают, Кать?
