Он осторожно подвигался к ней, протягивал правую руку, говорил что-то, уговаривал… Хотел по-хорошему? Нет, было в его говорке что-то страшненькое.
- Боишься меня? - хрипло спросила она и оскалила гладкие свои белые зубы в улыбке. Отступила, оглянулась мельком - близко ли дверь, - подобралась вся, как для прыжка, и сказала:
- Правильно, бойся! Подпалю я тебя. Не обижайся!… Вот что хотела сказать.
И прежде чем он кинулся на нее, успела вертким обманным движением, подавшись вправо, ринуться назад, мимоходом лягнув стул в живот Семипалому, шибануть дверь ногою и вылететь на улицу…
…На углу переулка она остановилась, медленно подошла к Цилиному лотку и, пытаясь унять бушующий кашель в груди, выдавила:
- Циля… налей… чистой…
Мирно тренькнул трамвай за спиною. Двое парней в футболках, в полотняных белых брюках прошли, горячо что-то обсуждая… - и один из них оглянулся на Катю.
- Налей еще… - тяжело дыша, бормотнула Катя.
Циля с суровым интересом наблюдала, как мучительными крупными глотками прокатывается газировка в узкой шее девушки.
- Катя, шо ты желтая, как моя жизнь? Поговорили за политику? - Циля бросила взгляд на лоскут оторванного рукава Катиного платья. - Зашьем тонкой иголочкой, сам черт не заметит…
- Циля, они меня убьют! - тоскливо и трезво проговорила Катя. - Налей еще… - взяла из рук Цили стакан и, согнув ногу в колене, осторожно обмыла газировкой окровавленную ступню.
- Н-на, - сказала Циля, отрывая полосу от полотенца, - перехвати пятку, шоб зараза не попала.
И, вздохнув, добавила просто:
- Ну, шо тебе сказать, Катя? Раскладуха у мене найдется…
…Вот только жила Циля в соседнем переулке, и это было из рук вон плохо - в любую минуту могли выследить Катю холуи Семипалого. Впрочем, особенно попереживать по этому поводу Катя не успела: вечером того дня, когда Циля привела ее к себе в комнату, - угловую комнату длинного кирпичного барака, - Катя свалилась с высокой температурой, замолола чепуху: про какого-то ребенка, которого надо куда-то убрать, словом - горячка не горячка, а что-то вроде того.
Лежала беспомощная, жаркая, обливалась слезами и часто звала какого-то Сашу, уговаривая его на лодке кататься.
Вот такое еще удовольствие на бедную Цилину голову! Главное, неизвестно - заразная она, Катя, или нет. Тут же дети бегали - Розка и Вовка. На ночь Циля забирала их к себе в постель, и перед сном они возились с приглушенным смехом, отпихиваясь друг от друга кулаками и коленками, поскуливая.
