В темном полуразрушенном подвале он ухитрился оборудовать апартаменты из трех комнат. То есть из трех – по официальной версии. В двух из них – гостиной и кабинете – Даня и его команда бывали много раз. О третьей, где работала мини-электростанция и был оборудован арсенал, трое из четверых знали чисто теоретически: только Даня получил допуск в святая святых. Но, возможно, Гвоздь располагал всяческими секретными и резервными помещениями, о которых ничего не знал даже Даня, старинный его приятель.
В гостиной (она же спальня) стоял настоящий функционирующий унитаз. Когда-то, впервые увидев такое чудо, Тэйки в течение получаса забавлялась, спуская воду на все лады: то маленькими порциями, то шумной Ниагарой, то трелью из четырех-пяти коленец… Теперь она уже поостыла к водяному коню, но время от времени все-таки бросала в его сторону взгляды, полные затаенного восхищения. Еще у Гвоздя был настоящий душ, скромно отгородившийся от комнаты полиэтиленовыми занавесками. Стены Гвоздь обклеил фотообоями с замками, дубравами, альпийскими лугами и английскими каменными мостами через речушки, которые курице по колено. Пол покрыл линолеумом. На лампочку навесил абажур. Поставил в углу большой платяной шкаф-купе, рядом расставил кожаный гарнитур, состоявший из чудовищного раблезианского дивана с двумя креслами, напоминавшими самоходные артиллерийские установки. Над диваном он прибил полки, где и примостилось с полсотни потрепанных книг. Перед диваном установил два чисто декоративных предмета: во-первых, журнальный столик с пепельницей (Гвоздь не курил) и стопкой пожелтевших газет (их Гвоздь не читал), во-вторых, огромный телевизор на одноногой подставке с колесиками. Телевизор был неисправен, но это ничуть не смущало хозяина апартаментов: все равно последняя телепередача вышла в эфир двенадцать лет назад. А вот маленький самодельный приемничек, растолкавший книги на одной из полок, время от времени взрывался скороговоркой радио «Свободная Земля», работавшей под контролем Секретного войска.
Всю эту сумасшедшую роскошь Гвоздь называл «стильным дизайном под счастливые двадцатые». Команда, кроме, разумеется, Кати, знала три типа жилища: казарма, убежище и берлога. Гвоздевы затеи поражали воображение…
Сам он родился в тридцать пятом, и сейчас ему было двадцать. Но Гвоздь любил говорить: «Капризы, комплексы и отклонения от нормы лечить не надо. Им надо создавать комфортные условия». Захотелось ему «счастливых двадцатых», и склепал он «счастливые двадцатые».
