– Остановите же их! - Катя бросилась за муравьями, но Валет живо вскочил и вцепился ей в плечо.
– Стой, куколка, куда?!
Он втянул Катю обратно в камеру и толкнул к стене.
– У нас еще остались кое-какие расчеты, барышня! - Лицо Валета нервно кривилось.
Он двинулся к Кате развязной танцующей походкой, но пальцы его, теребящие застежки галифе, заметно дрожали.
– Только посмей, мерзавец! - тихо проговорила Катя, отступая в дальний угол. - Глаза выцарапаю!
– Сема, - позвал Валет. - Подержи кошечку за коготки, а то я опасаюсь за свою фотокарточку. А ты, Зяма, отвернись, чтобы не ревновать меня к другой!
На Катю пахнуло душной кислятиной, из-за спины вынырнула волосатая клешня Семы и крепко обхватила ее шею, не давая дышать.
– Что ты облапал девочку, как сторожа в магазине? - веселился Валет, разгораясь. - У кого из нас с ней любовь?! Ты хочешь, чтобы я мусолил один холодный труп?
– Ой, - сказал вдруг Сема, ослабляя хватку. - Ты будешь смеяться, Валет, но, кажется, атас…
Он поспешно убрал руки, и Катя, не задумываясь, сейчас же полоснула ногтями нависшую над ней физиономию.
– Вот тебе любовь!
– Что ж ты, сука, дерешься?! - Валет завертелся волчком, размазывая по щекам кровь, и едва не уткнулся носом в кресты на кителе поручика Яблонского.
Увидев перед собой офицера, уголовник со слезами бросился ему на шею.
– Господин поручик! Уберите психическую из камеры! Это же невозможно сидеть!
Поручик отпихнул Валета и, козырнув, шагнул к Кате.
– Браво, Екатерина Максимовна! Оказывается, вы можете за себя постоять. Впрочем, ничего другого от дочери господина Горошина я и не ожидал!
– Мы знакомы? - Катя машинально поправила растрепавшиеся волосы.
– А как же?! Помните Крым, Карадаг, двадцатый год?.. Я видел вас тогда в доме доктора, правда, мельком. Этакая была кутерьма…
Слезы помимо воли брызнули из Катиных глаз. Не в силах сдержаться, она уткнулась лбом в стену и разрыдалась.
– Ну-ну, полноте, Екатерина Максимовна, - Яблонский смущенно подкрутил усы. - Вам больше нечего опасаться. Вы под охраной офицеров русской армии.
Он кивнул двум сопровождавшим его людям. Те подошли ближе. Катя повернулась, утирая слезы.
– Позвольте представить, - сказал поручик. - Капитан Антонов, прапорщик Штраубе.
Офицеры коротко шаркнули каблуками изношенных сапог.
– Наблюдай на эту картину, Сема, - тихо вздохнул в углу исцарапанный Валет. - Что мене нравится? Сейчас она уйдет с ними совершенно задаром, даже ни разу не получив по морде. Мы с тобой так не умеем. Нету в нас понту офицерского…
