Они вышли на площадку, но Илья остался возле кабины.
– И представь себе зло, тоже образ, – продолжал он. – А теперь представь, что Добро и Зло – это одно и то же. И ты это увидел. Идея, конечно, старая, но твой Вадик ее по-новому показал. И почти доказал. Нет… Я же говорил – не поймешь.
– Чего ж непонятного? – насупился Андрей. – Слушай! А ты в тюрьме часто сидел? Как там? Вообще.
– Там-то?.. Хреново. Везде хреново. Столько тюрем повидал, а такой, чтоб хорошо было – нет. В Архангельске холодно. Под Рейкьявиком тоже холодно. Не как в Архангельске, но все равно не курорт. В Лиссабоне жарко. В Банджармасине тоже… Ты бывал в Банджармасине? Ну и правильно. Очень жарко… И сыро. Под ногтями все время нарывает, и писаешь, как будто подцепил чего… А в Тегусигальпе мотыльки, столько мотыльков, что с ума сойти. От них ночью вентиляция гудит громче вертолета. Попробуй, засни! Однажды сетка порвалась, и они ко мне в камеру повалили. Вот где мрак-то был. Пока охрана с гидрантами разобралась, эти твари на мне майку сожрали. Месяц в больнице… Потом, правда, половину срока скостили, как психически травмированному, но оно того не стоило.
– Неужели везде климат плохой?
– Почему? Во Флориде нормальный. Только там с педиками проблема.
– А в чем проблема-то?
– Да много их там очень, вот и проблема. Тебе любой подтвердит: во Флориде самая паршивая отсидка. Лучше в Якутске, и больным, чем во Флориде, и здоровым.
– Это что, стихи такие?
– Стихи?.. Нет, проза, – усмехнулся Илья. – Но меня это уже не касается. Покончено. Навсегда. Видишь, на работу устроился. Все, как у людей.
– Да, работа у нас хорошая. Барсик только болеет. Какой-то гад снял кепку с таблички… Если честно, я ведь сперва на тебя подумал, – признался Андрей. – Но ты на такое не способен.
– Барсик?..
– Наше существо. Чумаков его чудовищем называет. Сам он чудовище…
– А при чем тут кепка?
– Не поймешь. Это тебе не картинки. Это живое… Давно ты опустился? – спросил Андрей.
– Я с детства такой… чер.
– Не ври.
– Хорошо, не буду. Но как ты догадался?
– Когда ты Вадику про выставку начал… Черы об этом не думают. Мы просто живем, и все.
– Я не хочу, чтобы кто-то знал. Ну, что я чужой.
– Здесь все чужие.
– Ты меня не выдашь?
– Я?!
Андрей вытаращил глаза. Его давно уже подмывало раскрыть Илье свою тайну, но выдать кого-то другого…
Он почувствовал, что сейчас начнет рассказывать про Сергея Сергеевича, и достал ключи. Хватит и того, что он проболтался профессору.
