Машина приближалась. Он мог, конечно, шагнуть в сторону, в кусты, но былая злость трепетала, требуя отмщения. Ах, как бы они горели, голубчики, как бы орали!
И тут впереди рокота мотора застучали-зацокали по асфальту каблучки туфелек.
– Леха! – кричала Марьюшка, спеша за ним и уже догоняя. – Лешенька, подожди!
Он остановился, подождал, поймал ее в обьятия. Машина обогнала их. Сейчас они проедут мимо и никогда больше – Леха знал это точно – не встретятся на его дороге три негодяя, три жадных, недалеких негодяя. А, черт с ними, пусть катят, он себе в этой жизни не принадлежит.
Наверное, читая книгу его памяти, кто-нибудь другой не смог бы разобрать густо замаранные черной тушью строки, но сам-то он знал, что замазывал, что вычеркивал. И даже наоборот, не ровные аккуратные записи обращали на себя внимание, а черные густые прямоугольники, которые били по нервам. Но теперь он все сможет переписать заново.
Он знал, что внесет в первую свою заявку на изобретение и что – во вторую. Знал, через кого следует печатать не написанные еще статьи, кого брать в соавторы, что дать посреднику и сколько – чтобы статья была напечатана вовремя и без искажений. Знал, кто нужнее в качестве научного руководителя на первых порах и кто впоследствии. Страх перед неудачами исчез – тот самый страх, который толкает на нелепости.
О! Сколь просторно и гладко вступление в любимую профессию. Идешь себе, усталости не чуя, и цель впереди ясно видна: пусть далека она, но достижима. Правда, подобно вершине славного Казбека, повисающей в ясные дни заманчиво над землей, видимая цель обычно не торопится приближаться к путнику, и гладкая и широкая дорога чаще всего через недолгое время сменяется каменистыми тропинками с невнятными предупреждающими указателями. Но благо тому, кто пристроится к опытному проводнику либо запасется подробной картой. Тем более – тому, кто сумеет уцепиться за кузов автомобиля или даже оседлать вертолет. Что человеку, летящему на вертолете, крутые склоны и камни на пути? Если знать заранее все тупики и ямы – неужто не обойдете?
Свою цель Мисюра знал четко: он должен стать главным энергетиком страны.
Вся система энергетики должна быть переориентирована. Все необходимые изменения надо заложить в конструкции реакторов еще на уровне проекта. И готовить, готовить инженеров, как готовят часовых – чтобы знали свои обязанности, как часовой знает наизусть устав караульной службы. И снабдить все ГЭС и АС самыми современными приборами, чтобы работали как часы.
