Горлуа приблизился к ней и посмотрел на ее детское лицо, полузакрытое блестящим потоком белокурых волос. Он протянул руку, чтобы убрать прядь с ее щеки, но тут глаза молодой женщины внезапно раскрылись, и она инстинктивно, словно зверь, подалась назад. Она и в самом деле не спала…
– Оставьте меня!
Старый сенешаль отдернул руку, словно обжегшись, и отошел, испытывая скорее обиду, чем гнев. Она прижала к себе простыню, чтобы скрыть наготу (как будто он досыта не насладился ее телом еще совсем недавно!), и, несмотря на ее молодость и широко раскрытые испуганные глаза, в которых стояли слезы, он увидел перед собой королеву. Супругу Пеллегуна.
– Хорошо, я вас оставляю, – проворчал он, беря с сундука длинную льняную рубашку и набрасывая ее на себя, – но я с вами еще не закончил. Хотите вы этого или нет, вы будете моей королевой.
– Вы не король! – воскликнула она так пронзительно, что он испугался, как бы от этого крика не проснулся весь дворец.
Горлуа вышел и быстро закрыл за собой дверь.
В конце концов, пусть спит одна – так даже лучше. Что ему сейчас нужно – так это освежающая ванна в купальне и подходящая компания, с которой можно выпить и поговорить о сражении… У него в руках весь город, вся армия, а главное – Меч… И Игрейна тоже в его руках. Все в королевстве уже должны были об этом узнать. И тогда какая разница – любит она его или нет. Пеллегуна она тоже не любила. Или, во всяком случае, меньше, чем он сам, для кого король был почти братом. Как он мог оставить ее править? С какой стати? Ведь она даже не могла подарить ему наследника!
От грохота закрывшейся двери проснулись два рыцаря – из тех, кого он взял в свою личную охрану, – сморенные усталостью и спавшие прямо на стульях в комнате перед спальней, где королевская чета имела обыкновение принимать наиболее доверенных из своих подданных. Кажется, после битвы они ни разу не снимали доспехов…
– От вас воняет, как от козлов! – недовольно поморщившись, сказал Горлуа. – Ну-ка живо со мной в баню!
Стоявшие в коридоре стражники, вооруженные короткими копьями, выпрямились и взяли на караул, но сенешаль даже не взглянул на них. Галерея, ведущая в королевские апартаменты, служила также и куртиной, тянувшейся до центральной башни. После влажной духоты спальни здесь было освежающе прохладно. В мощных стенах с обеих сторон были прорублены бойницы, сквозь которые галерею продувало ветром. Над ней выступали две сторожевые вышки – цилиндрические каменные будочки, в нижней части которых были пробиты отверстия, чтобы наблюдать за приближением врага и стрелять в случае нападения. Запах и несмолкаемое жужжаниемух, доносившиеся оттуда, ясно указывали, для чего используют их стражники в мирное время…
