Воронцов окинул меня взглядом сверху донизу, приподнял правую бровь.
— Вижу, — кивнул он. — Именно потому вы меня сейчас и заинтересовали. Вы что, в белье из стекловолокна? Зачем? От кого вы прячете флуктуационный след?
Врал Воронцов безбожно — по лицу было видно, что только сейчас обратил внимание, как светится мой флуктуационный след.
— Когда что-то прячут, — сказал я, — то прячут все, а не часть. Вас не устраивает уровень свечения моего флуктуационного следа?
— Да нет, уровень в норме… — неопределенно протянул Воронцов и предложил: — Давайте-ка отойдем, а то стоим у порога туалета. Люди ходят, на нас натыкаются…
Не отпуская мой локоть, он увлек меня в сторону, и тогда мне показалось, что какого-то особенного дела у таймстебля ко мне нет. Просто хотелось ему придраться, и он искал повод, за что зацепиться. Неужто в самом деле настолько вредный, что выполняет свое обещание не давать мне спуску?
Мы прошли несколько шагов по направлению к эскалатору на второй этаж, и когда я понял, что Воронцов ведет меня в кафетерий, то заупрямился. За четыре года котенок стал взрослым котом, его мог кто-то забрать к себе домой, но он мог и здесь прижиться. Что скажет Воронцов, когда увидит игры кота с моей тенью?
— По-моему, мы достаточно отошли от туалета, — сказал я, останавливаясь. — И отпустите мой локоть, на нас люди оглядываются, принимая за голубых.
— Вас это сильно волнует? — поинтересовался Воронцов, но локоть отпустил.
— Будь вы посимпатичнее, то — нет, — не выдержав, съязвил я.
— Я хотел пригласить вас в кафетерий, — никак не отреагировал на колкость Воронцов. — Посидели бы за столиком, поговорили…
— О чем?
— Нашли бы тему, — пожал плечами Воронцов. Смотрел он в сторону, говорил тоже в сторону, и по нему чувствовалось, что он и сам не знает, о чем бы мы разговаривали в кафетерии.
— С чего вы взяли, что мне понравится наблюдать, как вы пьете свою болотную гадость, а затем закусываете пластиковым стаканчиком? — в открытую начал дерзить я. Очень мне не нравилось, как он меня обихаживает. Что он хотел и почему так вежливо разговаривал? В казино он не церемонился.
В этот раз колкость достигла цели. Воронцов потемнел и без того темным лицом и исподлобья посмотрел на меня.
— Не забывайся, Егор Николаевич, — натянуто сказал он, глядя неподвижными зрачками куда-то поверх моего плеча, — я все-таки блюститель стабильности.
— С этого и надо было начинать, — пробурчал я.
Воронцов снова смерил меня взглядом.
