Закрывшись в шестой кабинке, я достал джамп, набрал дату прибытия и выждал пару минут до оптимального времени прыжка. Очень хотелось, чтобы во время прыжка тень осталась во вневременье, но мечты сбываются гораздо реже, чем опасения. Прыгал я уже с ней, хотя и не знал тогда, какой именно субстанцией наградил меня временной разлом. Надеяться нечего.
В базовом времени был поздний вечер. В туалете горели лампы дневного света, журчала вода, шаркала обувь, гудел тепловентилятор. Давно подметил, что вечером в общественных туалетах наибольший наплыв посетителей. Я закрыл дверцу на щеколду, достал из кейса лингвистический программатор, включил его и в течение пяти минут вернул себе знание русского языка с московским произношением. Ни к чему в базовом времени американизированный английский с виржинским выговором.
Открыв кабинку, я прошел к умывальнику. Всё — акция закончена. Мавр сделал свое дело, мавр умывает руки. Всегда приятно вернуться в базовое время, почти как в родной дом. Конечно, никто меня здесь не ждет, никому я не нужен, но квартира в сталинском небоскребе — единственное место во времени и пространстве, где я могу отдохнуть, не заботясь о возможных флуктуациях. И даже тяжесть висящей на мне тени не могла испортить предвкушение предстоящего отдыха.
Народу в туалете было много, но я принципиально ни на кого не обращал внимания. Хватит себе нервы трепать — хотят за мной следить, пусть следят. От службы стабилизации все равно никуда не денешься, таймстебли везде достанут.
Я вышел из туалета, прошел несколько шагов… И в этот момент кто-то весьма невежливо придержал меня за локоть.
— Good evening, mister Smith.
«Легок на помине!» — узнал я голос и попытался резким движением освободиться. Не тут-то было. Пальцы таймстебля Воронцова впились в локоть железной хваткой. Что-что, а силы постантам не занимать.
— Вы ошиблись, — сказал я, оборачиваясь.
Тусклые глаза таймстебля смотрели на меня с ехидным прищуром.
— Ой ли? — Он улыбнулся и стал очень похож на жабу. Серо-зеленое лицо, растянутые до ушей губы, выпуклые равнодушные глаза. — Может, и паспорт покажете?
— И все-то вы, Игорь Анатольевич, обо мне знаете… — вздохнув, покачал я головой. При мне действительно был только американский паспорт на имя Теодора Смита.
— Все не все, но многое, — согласился таймстебль.
— В таком случае что вам от меня надо? Закон я не нарушаю, видите мой флуктуационный след? — не подумав, брякнул я и похолодел. Из-за тени у меня светились только кисти рук и голова.
