— Д-да? — повторил Меченый. — А что ж только Богумила? А как же пан Зджислав, п-п-подскарбий прилужанский?
— Эх! — Хватан звучно ляснул ладонью о стол. — Чего уж там... Еще во вресне зубами хотел порвать обоих. А после, как поглядел на пана Зджислава...
— Где? — Пан Войцек напрягся, как боевой конь перед атакой. — Где т-ты его видел?
Порубежник улыбнулся:
— Да здесь же. У Беласцей...
— Что?!
— Не буду томить тебя, пан сотник. Он и сейчас тут живет. Можешь повидать. Только толку с этого никакого не будет.
— Эт-то еще п-почему?
— Умом он тронулся. Поет коломийки и днем и ночью. Ох, и коломийки у него, пан сотник, дрын мне в коленку! Врагу такие слушать не пожелаешь... Да, так вот. Коломийки поет да разговаривает невесть с кем.
— К-к-как это?
— Ну, вроде видит кого-то рядом, а мы не видим. Иногда мне кажется, будто с бабой говорит. Шутит, а иногда жалуется на жизнь.
— Он видит, а д-д-другие не видят... — задумался пан Войцек.
— Да, дрын мне в коленку! Забыл сказать тебе, пан сотник. Слепой он. Глаза выжжены либо выколоты. Слухи ходили, что Зьмитрок его в пыточный каземат упек. Добивался, чтоб выдал — где казна Прилужанской короны.
— Ясно! — выдохнул Меченый.
— Что ясно, пан сотник?
— Ясно, откуда М-м-мржек Сякера с Владзиком Переступой про наш п-путь узнали. И по какому тракту везем, и к-к-куда...
— Да неужто?
— А я-то недоумевал, д-дурень! На силу чародейскую г-г-грешил! А оно вот где собака порылась!
— Так может, и правда силой чародейской Мрыжек вызнал? Я думал, его ослепили со злости, что не выдал ничего...
— Н-ну да! Колдовством он конечно м-м-мог за нами следить, но тогда он отставал бы. Хотя бы н-на шаг. А он впе-е-ереди шел. В Искорост раньше нас заявился. Купца Болюся Галенку п-п-пожгли грозинчане... Откуда он мог про него знать?
— А Издора помнишь, пан сотник? Может, неспроста он в Выгов ушел да и потерялся?
— Он раньше у... у... ушел, чем нам задание дали. Или забыл?
— Верно. Забыл. Виноват, пан сотник.
— Я д-думаю, Издора Гредзик прикончил. Или кто из рошиоров, опять же п-по наводке Гредзика. Так что он в наших б-б-бедах не виновен. А вот Зджислав!
— Так за что его зрения лишили-то? Не пойму, дрын мне в коленку!
— А за п-просто так. Иль ты мало о Зьмитроке слышал?
— Не мало.
— Т-так что ж удивляешься?
Тут Климаш прервал их беседу, наклонившись в уху Меченого:
— Что-то вы, панове, совсем нас забыли.
— П-прости, заговорились, — отвечал Войцек. — О госте вашем з-заговорились.
— О пане Куфаре, что ли?
