– Ты должна призвать их, – сказала Эбоутэй о кел'ейнах, слоняющихся по городским коридорам. – Они не должны… не должны причинить ущерб Эли'иту.
– Они не причинят, – спокойно сказала Мелеин и жестом остановила протест Сенов и Келов. – Мы должны были придти сюда, и мы пришли.
– Понимаю, – губы Эбоутэй дрожали. Она сжимала руку Мужа, сидевшего рядом. – Я говорю не о народе эли, госпожа мри… я говорю о драгоценностях.
– О чем?
Эбоутэй жестом показала вокруг, на холл, украшенный статуями, изображениями зверей, цветов, когда-то существовавших на Кутат, а теперь давно исчезнувших, забытых.
– Это вечные произведения искусства всей Кутат, нетленная красота… Смотри… смотри, госпожа мри… – Эбоутэй вытащила из мантии одно из украшений и протянула его Мелеин. Это оказалось булавка. Ньюн перехватил ее и стал рассматривать. Каменный цветок, сделанный с таким искусством, что даже жилки просвечивали сквозь камень, а на одном из лепестков висела капля воды. Ньюн передал цветок Мелеин.
– Очень красиво, – сказала она и вернула булавку Эбоутэй через Ньюна. – Как живой. Но на что он мне?
– Это жизнь эли, – сказала Эбоутэй. – Скульптор всю жизнь делал этот цветок. И все, что ты видишь здесь, даже плиты пола – произведения искусства. Эли'ит – кладовая произведений искусства со всей Кутат, собранных за миллионы лет.
– Но зачем все это?
– Мы спасаем прошлое.
– Для кого? – прошептала Мелеин. – Солнце угасает, последнее море иссякает, песок засыпает мир. Для кого, мать эли?
– Для Мрака. Когда придет Мрак… весь мир исчезнет… эти вещи останутся. Она всегда будет здесь. После нас!
– Но для кого? К чему все это, когда не останется даже ящерицы, чтобы пробежать по драгоценной мозаичной плитке?
– Камни останутся всегда.
– Ветер источит их. Песок засыплет.
– Они переживут любой ветер.
– Зачем?
– Они будут всегда.
Среди келов послышалось перешептывание.
– Неужели таков конец всех цивилизаций и рас? – спросила Мелеин. – Неужели они существуют только для того, чтобы оставить после себя несколько камней, говоря Мраку: мы были здесь? Оставь свой пан'ен себе, госпожа эли, нам он не нужен.
– А что оставляете вы? – Эбоутэй указала на Дункана. – _Э_т_о_ и этих зверей? Чужих, которые придут сюда и разграбят все это или уничтожат?
– Дункан, – спокойно ответила Мелеин, – ближе к Кутат, чем ты и твои дети, или все эти побрякушки, которые ты хранишь, чтобы позабавить Мрак. Ты показала мне каменный цветок – жизнь эли… Дункан, кел'ен, тень-у-моей-двери… иди сюда. Подойди ко мне.
