— Сучка не захочет, кобель не вскочит, — запальчиво бросила Анна Константиновна.
— Вы мне противны, — медленно выговорила мать. Она поднялась по лестнице, вытерла мне, отчаянно рыдающей, слезы и спросила:
— Доченька, ты как? До дому дойдешь?
Я кивнула, а она поправила мне задранный подол, кое — как прикрыла грудь остатками платья и от души залепила Николяше пощечину.
— Прикрой эту… пиписку, — презрительно сказала она моему несостоявшемуся жениху.
— А я что? Я ничего? — ошеломленно выдавил он, застегивая штаны.
— Твоя проститутка еще ответит за это! — выкрикнула Анна Константиновна. — Пойдем сыночек, родненький, отсюда.
— А проституткам платят, вы разве не знали? — выжав слезу, заметила я. — Так что приготовьтесь, что ваш сыночек за это ох как заплатит.
— Тварь! — выплюнула она и пулей вылетела из подъезда, волоча за собой Николяшу.
Мать же, бормоча что — то ласково — утешительное, обняла меня за плечи и повела домой. Я едва сдержала удовлетворенную улыбку — все получилось лучше, чем я могла даже предполагать. Больше — никаких Николяш, мать мне не устроит скандал за мое поведение, и даже будет надо мной кудахтать как над малым дитем. Мне нравилось, когда она бросала свой педагогический тон и была мне просто матерью. Вот только теперь следовало подумать как поизящней обойти вопрос с милицией, которой я так стремилась поведать о якобы совершенном изнасиловании.
Мать уложила меня на диван в гостиной, и накапала валерьянки, когда в прихожей раздался звонок.
— Я быстро, только спрошу кто, — погладила она меня по головке и пошла к двери.
Анна Константиновна явно одумалась за это время. Ибо ее голос и зачастил из прихожей:
— Ольга Алексеевна, милочка, не губите, сама не знаю что на меня нашло, зачем я такие слова говорила, один он у меня, сын — то.
— Анна Константиновна, разговаривать после сегодняшнего мы будем только в кабинете у следователя, — отчеканила мать, — у меня Маня тоже единственная дочь.
— Не губите, — истово взмолилась мать Николяши, — он покроет грех, женится.
— Ну, это другой разговор, — помолчав, сказала мать.
Чего? Я ужом соскользнула с диванчика и выбежала в прихожую.
— А меня вы спросили? — разъяренно зашипела я. — А я за вашего урода замуж хочу??
— Но, Маняша, он же согласен, — залепетала мать.
— А я нет!
— Милочка! — бухнулась вдруг передо мной на колени Анна Константиновна и обхватила мои ноги. — Не губите сердце материнское, одна я его растила, от себя отрывала, все ему отдавала. Я тут же умру, если вы его посадите!
