— Нет, к сожалению, — проговорила японка. — Всего лишь я.
Молниеносно рванувшись вперед, Сатико схватила беглеца за горло и приподняла над полом. Михаил был так напуган, что даже не пытался больше пользоваться магией.
Теперь он превратился в трусливое животное, слабое и беззащитное, подчиненное лишь силе инстинкта самосохранения. Он понимал, что против оборотня у него нет ни единого шанса. Оставалось уповать только на милосердие японки. Впрочем, разве оборотни бывают милосердны? Разве могут быть милосердны существа, пьющие чужую боль как сладчайшее вино!
— Я могу убить тебя прямо сейчас, — спокойно проговорила Сатико, не ослабляя стальной хватки.
От удушения Михаила спасало только то, что он дарх. А дарха так просто не задушить.
— Я не хотел. Я прошу прощения, Я отплачу! — прохрипел Михаил, вяло трепыхаясь в стальных объятиях Сати.
Он уже знал, за что его наказывают. Когда Антуан де Льера, дарх, обративший Михаила, узнал, что его ученик стал слишком прожорлив и неуправляем, он послал к нему своих подис, требуя немедленно ограничить непомерные запросы. Но больше этих подис никто не видел. Тогда Антуан позвонил Сатико. И попросил ее образумить нерадивого ученика. Он знал, что Сати с удовольствием выполнит его просьбу.
— Антуану нет дела до шлюх, которых ты потрошишь каждую неделю, — мягко, как умела, наверно, только одна она, прошептала Сати, но нежный голосок юной японки казался сейчас Михаилу шипением разъяренной королевской кобры. — Ему даже плевать на подис, что ты убил вчера. Но своим поведением ты рискуешь привлечь излишнее внимание не только местных властей, но и святош Силиорда, что нам совершенно не нужно накануне Пришествия. Ко всему прочему Антуан не любит, когда такие сосунки, как ты, пытаются игнорировать его приказы. И за это тебе придется заплатить.
— Все, что попросишь! — взмолился Михаил, почувствовав, что у него появился шанс на спасение.
— Конечно, — утвердительно проговорила Сатико, мягко опуская жертву на пол. Затем она, предварительно убрав когти-бритвы, извлекла из нагрудного кармана рубашки сложенный вдвое клочок бумаги и протянула его перепуганному дарху. Пояснила: — Сегодня до шести вечера ты явишься по этому адресу. Не опаздывай. Ответы на все свои вопросы получишь уже на месте. Теперь можешь идти. Михаил машинально схватил бумажку, убрал в карман, даже не взглянув, где требуется его присутствие. Он был слишком напуган и еще не верил в свое спасение. Но и уходить не спешил. В квартире остались его друзья. И его все еще заботила их судьба.
