— Ну что ты, какая ерунда, — ответил я.
Мы стояли у ее крыльца. Она подняла ко мне лицо.
— Не хочу, чтоб этот день кончался.
В следующий миг мы уже были внутри и при тусклом свете свечи бросились друг на друга.
Не могу передать словами ощущение, которое рождалось у меня, когда я обнимал и целовал Сильвию Далессандро. И то чувство наполненности жизни, которое появлялось у меня, когда мы прижимались друг к другу.
Внезапно она отстранилась.
— Мэтью, мне надо тебе кое-что сказать. Я боюсь. Я никогда прежде не была с мужчиной.
Я был искренне удивлен. Вот бы не подумал, что такая современная девушка, как Сильвия, может оказаться девственницей. Но по выражению ее лица я видел, что это правда. Из чего сделал собственный вывод о том, что я для нее значу.
И вот мы в первый раз занимались любовью в маленькой комнатке полуразвалившейся хибары в забытой богом эфиопской деревушке.
Это был не сон. Посреди ночи я проснулся и убедился, что по-прежнему лежу рядом с Сильвией. И она мирно посапывает в моих объятиях. Я не верил своему счастью. Сейчас она была еще прекраснее, чем всегда. Мне захотелось ее поцеловать, но я не хотел нарушить ее сон.
Я посмотрел на часы: начало шестого. Сквозь импровизированные ставни уже можно было различить полоски света, начинающие озарять ночное небо. Мне надо было возвращаться.
Я одевался очень тихо, но Сильвия вдруг открыла глаза, приподнялась на локте и в брезжущем свете пробуждающегося дня стала смотреть на меня.
Сначала она просто смотрела. Потом сказала:
— Нет.
— Что — нет?
— Не уходи, Мэтью. Я наклонился к ней.
— Хочешь, чтобы все узнали?
— Какое это имеет значение? Они все равно узнают, у меня это на лице написано.
— Это точно, — улыбнулся я. — На моем тоже?
Она кивнула.
— Значит, ты можешь остаться.
— Нет, — засмеялся я. — Не хочу, чтобы Жиль ревновал.
Она тоже рассмеялась, а я стряхнул ее чары и заставил себя сделать то, что должен был.
— Мэтью…
Я замер и прошептал:
— Не волнуйся, мы еще только открываем новую главу. Пока.
Я вошел в наш домик, и Жиль зашевелился. Он сразу потянулся к очкам, но я его успокоил:
— Не дергайся, еще рано. Я просто выходил прогуляться.
— Ах да, конечно, — сказал он таким тоном, что я не понял, догадался он или нет. — Не волнуйся, ты меня нискодько не побеспокоил. Я привык просыпаться в пять и идти смотреть на птиц. Раз ты уже на ногах, может, вместе пойдем?
Я поблагодарил его за приглашение и пообещал пойти как-нибудь в другой раз. Одновременно я был признателен ему за то, что он не видит, что происходит, или великодушно делает вид, что не видит. В любом случае я мысленно пожелал ему сегодня увидеть синюю птицу.
