— Может, сбить его с дерева? — предложил Клыч. — Он у меня как на ладони.
Судя по всему, наблюдатель чужаков еще не обнаружил, иначе не вел бы себя так вольно, выставив неприкрытую грудь на всеобщее обозрение.
— Бродяга! — презрительно сплюнул через губу Клыч. Торуса наконец обнаружил второго, более осмотрительного, чем его приятель, притаившегося за соседним стволом почти у самой земли.
— Приколи его к дереву, — велел Торуса, Клычу, — но не до смерти.
Сам боготур тоже взялся за лук. Две стрелы свистнули почти одновременно, а в ответ вскрикнули потревоженные ими люди. Торуса послал коня на поляну вслед за стрелой и поспел к месту события даже раньше, чем подстреленный им человек свалился на землю. Шалопуга, впрочем, почти не пострадал, стрела лишь слегка поцарапала его руку, сжимавшую лук. Теперь лук валялся под деревом, а сам незадачливый сторож потирал ушибленный бок и смотрел испуганными глазами на подскакавшего боготура. Второго бродягу Клыч пришпилил к дереву так удачно, что тот никак не мог оторваться от ствола и спрыгнуть на землю, а потому и орал в ужасе.
— Снимите его! — крикнул Торуса Клычу и Влаху и, повернувшись к стоявшему перед ним лесному разбойнику, спросил: — Кому служишь?
— Боготуру Рогволду.
По рогатому шелому и знакам на щите он уже опознал в Торусе боготура, а потому успокоился. Встреча с хазарами закончилась бы для него немедленной смертью, но с Велесовым ближником он рассчитывал договориться.
— До Рогволдова стана далеко?
— С версту будет, — охотно отозвался шалопуга.
Был он невелик ростом, но в движениях ловок; сбитый с дерева, все-таки умудрился приземлиться, не сломав при этом ни рук, ни ног. Ничего злодейского Торуса в его облике не обнаружил, наверняка из разоренных смердов, которых нужда гонит в лес за пропитанием. Клыч с Влахом, смеясь, притащили второго шалопугу. Этот пострадал еще меньше, чем собрат по разбойному ремеслу, стрела пробила всего лишь ворот его кожуха. А орал он от испуга, неожиданно потеряв опору и повиснув в воздухе.
— Давно в изгоях? — спросил Торуса.
— Как погорели, так и пошли, — посмурнел лицом первый, — малые и старые у добрых людей просить, а нам деваться некуда — либо в закупы идти, либо в шалопуги.
— А родовичи почему не помогли? — спросил Клыч.
— А кто поможет? — зло сплюнул под ноги второй, отошедший от испуга. — Старшине нажитки дороже славянской правды, а простые людины и рады бы, да нечем.
— Путных разбойников из вас не получится, — усмехнулся Торуса. — И коли захотите к земле вернуться, то приходите к Листянину городцу, я новосельцам помощь даю.
