— Я сказал, что в будущем ее ожидает смрадное дыхание, отвислая грудь и бородавка на носу.
— Боже! Что она вам сделала?
— Я готов раскрыть эту мрачную тайну, но только после того, как узнаю все о вашей фамильной вражде.
— Все вам знать ни к чему!
— Напротив, это необходимо.
— Зачем? — Вопрос был задан резко, но Александре показалось, что она прошептала его с дрожью в голосе.
— В самом деле, зачем? Я ищу ответ, но не нахожу.
Такое заявление кого угодно способно было выбить из колеи, и оно в точности отражало ее собственное отношение к этому человеку: она желала понять его, докопаться до его сути, ибо в нем слилось все самое интригующее, самое притягательное, что когда-либо встречалось ей в мужчине.
— Довериться вам… Возможно ли?
— Вам решать, — просто ответил граф. — Оставим в покое ваши внутрисемейные неурядицы — мы вернемся к ним позже, по возвращении домой, когда никто не сможет нам помешать.
Музыка умолкла, и танцующие потянулись к столам с прохладительными напитками, однако Люсьен не спешил выпустить Александру из объятий.
— Идемте же! — сказала она наконец, поражаясь тому, что не чувствует ни малейшего смущения. — Вам нужно разыскать очередную партнершу. Насколько мне помнится, будет кадриль.
— У меня нет партнерши на этот танец просто потому, что я его не танцую. Что за глупая затея — скакать вокруг друг друга! К тому же это не даст мне возможности за вами присматривать. Разве вам можно доверять?
Слава Богу, подумала Александра, он снова нацепил маску циника. Самое время!
— Вам решать. — Она вздохнула и, опустив глаза, последовала за графом.
Скандальная репутация Александры могла осложнить ей в будущем поиск места, но в настоящем лишь послужила приманкой для приглашенных на бал джентльменов, или, во всяком случае, для наименее чопорных из них. Изначальное намерение укрыться в каком-нибудь уголке и как следует поразмыслить — тем более что было о чем — оказалось неосуществимым, к тому же пришлось отбивать атаки миссис Делакруа, которая вдруг загорелась желанием пересказать ей все сплетни, собранные на званых вечерах.
Поначалу Александра опасалась вольностей со стороны тех, кто ее приглашал, но потом, к своему негодованию, сообразила, что в глазах этих людей она — собственность лорда Килкерна и тем самым неприкосновенна. К счастью, Вирджил больше не появлялся, а потом и Фиона отказалась от мысли, что гувернантка будет ее занимать.
— У меня уже подкашиваются ноги! — пожаловалась Роза после окончания бала, плюхаясь на сиденье кареты. — Какое счастье! Как чудесно, что мы остались!
