— Оставь нас, Лисичка, у нас тут не военный совет!
— Надеюсь, ты не собираешься вечно бегать от Вирджила Реттинга, этого шута горохового?
— Вечно? Что значит «вечно»? — тотчас осведомился Люсьен.
— Милорд, это не имеет…
— Мисс Галлант, мы остаемся!
Александра достаточно хорошо знала этот безапелляционный тон, но при всем желании не могла закончить дискуссию.
— Если я останусь, мне волей-неволей придется танцевать с Вирджилом. Я ведь приняла приглашение.
Словно по велению злого рока, оркестр заиграл вальс.
— Вы будете танцевать со мной, мисс Галлант. — На этом спор завершился полной и безоговорочной победой графа — чтобы высвободить руку из его тисков, Александре пришлось бы вырваться из последних сил у всех на виду. В итоге она сдалась. В конце концов, ее принудили согласиться, а это совсем не одно и то же. Но превыше всех этих разумных доводов было простое желание танцевать вальс с Люсьеном Балфуром.
— Что, никаких возражений? — насмешливо спросил он, привлекая ее к себе в кругу танцующих.
— Отчего же! Вот вам одно из них: между партнерами должно оставаться шесть дюймов расстояния.
К ее удивлению, Люсьен засмеялся — это был веселый, озорной смех без малейшего оттенка сарказма, и невозможно было не улыбнуться в ответ.
— Что вас так развеселило, милорд?
— Шесть дюймов — скажите на милость, гарантии безопасности! Это бы вас не спасло, будь мы одни.
Не зная точно, о чем речь, Александра залилась краской. Инстинктивно она угадала, что это намек на мужскую анатомию — весьма и весьма непристойный намек!
Она встретила взгляд графа и тотчас отвела глаза.
— Еще возражения есть?
— Вы это нарочно! Хотите, чтобы я забыла о недавнем эпизоде.
— И что же? Хорошо это с моей стороны или дурно?
— Галантность — основа хороших манер.
Боже, как он танцевал! Ни разу, ни с одним партнером Александра не чувствовала такой восхитительной легкости, такой непринужденности пируэтов.
— Вот и славно! Перевоспитание идет полным ходом.
— Я прошу вас никогда больше не оскорблять моего кузена. Это лишь подогревает вражду.
Какое-то время они танцевали в молчании. Александре показалось, что она готова забыть и инцидент с Вирджилом, и осуждающие взгляды, и недоброжелательство, которым был пропитан самый воздух. Пока Люсьен находится рядом, никто не посмеет произнести по ее адресу обидное замечание.
— Так что же вы все-таки сказали мисс Бекетт?
— Вы ее знаете лично? Я имею в виду, по школе мисс Гренвилл?
— Нет. Очевидно, она была зачислена уже после моего ухода.
