— Постойте! — гордо выпрямилась оскорбленная Изабель. — Это не так!
— Не так? — фыркнул Антонио, сверкнув карими глазками.
— Вы ошибаетесь! — широко улыбнулась Изабель. — Я не выгляжу ангелочком. Я выгляжу шлюхой! — Она поддернула рукава желто-зеленого платья с низким вырезом. — Если вы станете утверждать, что именно такой фасон распространен на небесах…
— Тогда все актрисы непременно должны попасть в рай, — со смехом закончил Терренс, любуясь лукавой улыбкой на лице Изабель. — Ты посрамлен, Тони!
— О, белла миа донна! — скривился Антонио, складывая руки на животе. — Какое наслаждение смотреть на вас, когда вы молчите! И какая пытка — слушать вас, когда вы посте! Нет, вы не созданы для пения, красавица! Ну скажите, почему ваш прелестный ротик издает такие безобразные и слабые звуки?
— Я думаю, все дело в дыхании, — резонно заметил Терренс. — Она просто неправильно дышит.
— Наверное, ты прав, Терри. Наверное. — Антонио резко вскочил из-за инструмента и подбежал к Изабель.
— Дыхание должно идти вот отсюда, — сказал он и положил ладонь на живот девушке.
— Эй, синьор, полегче! — Изабель с силой оттолкнула его руку.
Антонио что-то энергично пробормотал себе под нос по-итальянски и вернулся за клавиши.
— Терри! — обиженно закричал он, раздуваясь словно воздушный шар. Красный воздушный шар. — Она ударила меня! Меня, режиссера!
— Моя дорогая, — начал Терри, изо всех сил стараясь сдержать улыбку. Его явно забавляло происходящее. —
— Ты должна понять, что любой режиссер считает себя богом. А бога бить нельзя, не так ли?
Ни тени раскаяния не появилось на лице Изабель.
— Если бог станет распускать руки, то и его можно.
— Ноги ее не будет на сцене моего театра! — взорвался Антонио. — Для полного счастья мне только еще такого подарка в труппе недоставало!
— Ты выпустишь ее на сцену, — мягко заметил Терренс. — Ведь ты у меня в долгу, неужели забыл?
Он перевел взгляд на Изабель.
— Тони прав, дорогая. Ты неправильно дышишь, — деловым тоном заявил он.
Затем подошел к девушке и положил ладонь на то самое место, к которому так неудачно для себя приложился Антонио. Изабель исподлобья посмотрела на Терренса, но не шевельнулась.
— Браво, Терри, брависсимо! — захлопал в ладоши Антонио. — Тебе удалось! Тебя она подпустила! А меня — ударила. Меня, режиссера! О мадонна! Что за времечко настало! Режиссеров бьют!
— Дыши, — приказал Терренс.
Изабель шумно задышала. Он плотнее прижал ладонь к ее животу. Рука дрогнула и слегка сместилась, неожиданно оказавшись прижатой к тому месту между корсетом и поясом юбки, где только тончайший слой шелка отделял ее от обнаженной кожи. И тут Терренс почувствовал, что у него самого перехватило дыхание.
