— Дыши, — повторил он, прогоняя минутную слабость. — Ты должна дышать животом. Животом, а не грудью, понятно? Ну, давай! Живот должен двигаться, Изабель, живот, слышишь?
— Хорошо, — невозмутимо сказала она и задышала с удвоенной энергией.
— Мало.
— Я глубже не могу.
— Отсюда, — повторил Терри и сильнее прижал ладонь к ее животу. — Отсюда.
— Хорошо.
Она сжала челюсти и стала набирать воздух в легкие. Терри замер, ожидая, когда же она выдохнет, но Изабель словно окаменела. Взгляд ее стал напряженным. Затем в них промелькнула растерянность. Терри опустил глаза и обомлел. Глубокий вырез платья не смог удержать вздымавшейся груди Изабель, и теперь она оказалась снаружи — два чудесных теплых полушария гордо смотрели прямо в лицо Терренса. Он не мог оторвать глаз от этого великолепного зрелища. Но так она, пожалуй, и задохнуться может!
— Ради всего святого, выдохни, Изабель! Выдохни! Она выдохнула, и волшебное видение исчезло с глаз
Терри, вновь укрывшись за вырезом платья. Он поспешил вернуть свою ладонь на прежнее место.
— Тебе не нужен корсет, — заметил он.
— Что? — Руки Изабель метнулись вверх, желая прикрыть то, что уже само укрылось за шелковой баррикадой.
— Тебе не нужен корсет, — повторил Терренс.
— Нет, нужен, — слегка покраснела Изабель. — Ходить без корсета неприлично.
— Неприли-ично, — протянул Терренс, наматывая на палец прядь своих волос. Он всегда делал это в минуты раздумий. — А прилично стягивать грудь бедной женщины так, что она и вздохнуть толком не может?
— У меня никогда прежде не было проблем с дыханием, — возразила Изабель.
— А теперь будут, — заметил Терренс.
Изабель продолжала прижимать руки к груди, отчего показалась Терренсу ожившей статуей Афродиты, выходящей из воды и стыдливо прикрывающей свои прелести. Эта картина почему-то вызвала у него раздражение, и он сердито приказал:
— Довольно. Опусти руки. И не забывай — ты должна быть шлюхой, а не леди!
— Но я леди, — огрызнулась она. Однако руки все же опустила. — И не могу идти наперекор своей натуре.
— Ах, Терри, Терри, — подал голос Антонио. — Даже я, режиссер, не могу уговорить моих кошечек отказаться от корсетов. Они помешаны на них, просто жить без них не могут! Это факт, и нам остается только смириться!
— Да уж, это точно! — сверкнула глазами Изабель. — Я ни за что не сниму корсет, и не надейтесь!
— Но как ты не понимаешь? — воскликнул Терренс. — Ты не можешь, не должна сковывать свое тело.
— Ведь это твой инструмент!
