– Во имя Отца и Сына и Святого духа приказываю тебе удалиться!
– Фу! – пренебрежительно отфыркнулся великан. – Поздно, смертный. Ты лишил магический круг силы своими грешными вожделениями и не успел очиститься от этих помыслов, – он вытянул ручищу. – Альфрик сказал мне, что тут отыщется великолепная добыча. Отдайте мне девчонку и проваливайте.
Хольгер искал слова, чтобы полной мерой выразить свое отвращение к такой сделке. Господи, бывают вещи похуже смерти! Увы, все, что пришло ему в голову, никак не годилось для девичьих ушей. Вместо ответа он прыгнул вперед. Его меч ударил по огромному пальцу.
Великан отдернул ручищу, подул на задымившуюся руку и крикнул:
– Постой! Поговорим!
Децибелы его голоса едва не сшили Хольгера с ног. Он опустил меч. Хольгер привык, что он выше ростом всех в округе, но сейчас роли переменились, и нависшее над ним гигантское лицо казалось снизу шире, чем на самом деле. Но он твердо стоял на ногах.
– Послушай, смертный, ты великий рыцарь, я вижу. И железо меня, конечно же ранит. Но очень уж меня много. Я тебя забросаю валунами раньше, чем ты меня успеешь серьезно покалечить. Что ты скажешь насчет поединка полегче? Если превзойдешь меня умом, вы все уйдете невредимыми. И я еще насыплю той шлем золотом доверху. – Он хлопнул по огромной суме у пояса. А если проиграешь, отдашь мне девчонку.
– Нет! – плюнул наземь Хольгер.
– Подожди! Подожди, любимый. – Алианора порывисто схватила его за руку. – Спроси его: он говорит про поединок про поединок на загадках?
Хольгер удивился, но спросил. Великан кивнул:
– Вот именно. Знай же: мы, Большой Народ, сидим у себя дома в холодные зимние вечера и год за годом, век за веком ради скоротания времени устраиваем турниры, изощряя ум. Выше всего мы ценим загадки. Я не потрачу времени зря, даже если позволю вам уйти в обмен на три новых загадки, из которых не найду ответа на две. Они самому потом сослужат добрую службу, – его лицо беспокойно обратилось к востоку. – не торопись!
Глаза Алианоры заблестели:
– Я так и думала, Хольгер! Соглашайся. Перехитри его.
Великан, похоже, этого не услышал. Ну да, подумал Хольгер, его огромные уши не воспринимают всего диапазона человеческого голоса. И он ответил Алианоре фальцетом:
– Мне ничего в голову не приходит.
– Должно прийти, – ее пыл чуточку ослаб.
Она уставилась в землю, ковыряя ее ногой.
– Если не сможешь… Ну что ж, отдай меня ему. Он меня попросту съест. А ты слишком много значишь для этого мира, чтобы рисковать жизнью в борьбе за такое ничтожество, как я…
