– Опять секреты, – с раздражением сказала Ребекка, чувствуя, что ее настроение портится. – Трудно представить, какую вину должен испытывать такой благородный человек.
– Лучше не представляй, – с внезапной горячностью ответил Кеннет. – Значит, Богу было угодно, чтобы это случилось со мной.
Ребекка наблюдала, как Кеннет ходил по мастерской, любуясь мужественной грацией его движений. Он был гибким, как камышовый кот; воин с нежной душой художника. Господи, дай ей сил выразить все это на холсте. Она потерпела поражение, пытаясь соблазнить его, но он все равно будет принадлежать ей на портрете.
– Я думаю, вы долго не задержитесь в нашем доме, – сказала Ребекка. – Как только вы вернете себе свое имение, вы тотчас же покинете нас, поэтому мне лучше продолжить работу.
Ребекка направилась к мольберту, по дороге скручивая волосы в узел. Неостывшее желание будоражило кровь, обостряя восприятие окружающего, и ей не терпелось начать работу.
– Вы готовы, лорд Кимболл?
Кеннет направился к дивану, снимая с себя сюртук, развязывая галстук, расстегивая пуговицы рубашки.
– Мое имя все еще Кеннет.
«Но ты еще и виконт», – подумала Ребекка. Внезапно ей в голову пришла неплохая мысль, как поправить его финансовое положение. Интересно, как он воспримет ее предложение?
– Если вы хотите спасти Саттертон, женитесь на богатой наследнице. У вас есть титул. – Ребекка пристально посмотрела на Кеннета. – Вы человек приятной наружности. Многие богатые буржуа спят и видят, как бы им выдать дочерей за благородного человека, например как вы. Получите кучу денег, а дочь какого-нибудь торговца – титул.
Кеннет с неподдельным испугом посмотрел на Ребекку.
– Вы мне не поверите, но такая мысль никогда не приходила мне в голову. Это просто отвратительно.
– Но такие браки существовали всегда.
– И после этого говорят, что мужчины эгоисты. Лучше займитесь своим делом, Рыжик.
Ребекке начинало нравиться прозвище, которым Кеннет наградил ее; в нем было что-то игривое и сокровенное. Она перевела взгляд на холст. Пока на нем были только контуры ее замысла. Все пропорции соблюдены отлично. Сегодня можно нарисовать все более детально, отразить игру света и тени. Набрав с палитры немного краски, Ребекка положила тени вокруг лица на портрете, и внезапно ее пронзила мысль, которая неизбежно вытекала из ее полусерьезного предложения: ведь она сама богатая наследница. Она единственная наследница отца, да и мать оставила ей немалое состояние, которым распоряжалась только она сама.
