– Испания сейчас свободна, – сказала она, стараясь не выдать своего волнения. – Наверное, пришло время снова попросить ее руки.
Шрам на щеке Кеннета побелел.
– Ее схватили французы и убили.
Ребекка чувствовала, что Кеннет никогда бы не рассказал ей о своем трагическом прошлом, если бы не ощущал себя виноватым в своей скрытности. Этот человек был похож на китайскую головоломку, где загадки наслаивались одна на другую. И как ни странно, они понимали друг друга.
– Простите, – прошептала она, – я не знала. – Ребекка дотронулась до руки Кеннета и посмотрела ему в глаза.
Рука Кеннета легла ей на талию, и в его глазах вспыхнул огонь желания. Он нагнулся и жадно поцеловал ее в губы, его длинные пальцы ласкали ей шею. Ребекка крепко прижалась к нему, чувствуя его сильное тело. Его желание вызвало в ней ответную страсть.
Их объятия становились теснее; страсть безудержно разгоралась. Руки Ребекки скользили по его спине. Какое прекрасное тело, какие плечи, какие сильные мускулы. Сам Микеланджело не отказался бы иметь такого натурщика.
Кеннет прервал поцелуй и откинул голову.
– Нам не стоит этого делать, – сказал он охрипшим голосом.
– Возможно. – Ребекка встала на цыпочки и слегка укусила его за нижнюю губу.
Кеннет застонал и снова поцелуем впился ей в губы. Языки их, жаркие и влажные, сплелись. Его рука скользнула по ее груди, и ее соски стали твердыми. Желание пронзило ее с новой силой. Может, им и не следует этого делать, но сейчас лучше не рассуждать, что хорошо, а что плохо.
Кеннет подхватил Ребекку на руки и понес к дивану. Она обнимала его за шею, лизала ее языком, ощущая приятный вкус его кожи.
Он бережно опустил ее на диван и отступил, тяжело дыша.
– Рыжик, ты вводишь меня в искушение, – сказал он.
Ребекка, потрясенная тем, что он отстранился от нее, молчала. Придя в себя, она беззаботно улыбнулась и игриво посмотрела на него.
– Ввожу в искушение? Но разве это плохо? Моя репутация и так загублена, так стоит ли останавливаться? Почему я должна лишать себя удовольствия?
Кеннет грустно улыбнулся.
– Тебе нравится дразнить меня, но мне бы не хотелось добавлять ко всем моим грехам еще один: совращение дочери моего хозяина.
Ребекка медленно спустила ноги с дивана и села, гордо выпрямившись. Конечно, она не красавица, но он испытывает к ней страсть. От этой мысли ей стало жарко.
– Но ты вовсе не совращаешь меня. Скорее наоборот. Не лучше ли нам продолжить то, что начали?
– Нет! – Кеннет снова взлохматил волосы. – Если бы ты знала…
