Вадим Александрович по-прежнему был весел и мил со мною: у него было достаточно времени для бесед и чтения мне книг, он развлекал меня, ухаживал за мною. И вместе с тем мне казалось, что мой супруг вовсе не обеспокоен постоянным присутствием Любомирского. Если раньше он замечал каждого моего поклонника, то теперь он не говорил ни слова о Вадиме Александровиче. В своем летнем увлечении я даже не задумалась об этом, считая, что Александр Михайлович занят работой и я ему совершенно неинтересна.
Минула гадательная ночь, постепенно мои страхи и волнения успокоились, я принимала Вадима Александровича, стараясь поменьше думать о муже. Вадим Александрович будто благосклонно принимал мое влечение к нему, но о любви больше не говорил ни слова. Я же, хоть и чувствовала себя заслоненной им от целого мира, не была защищена от своего главного противника — самой себя.
Представляю себе, какая жара царила в городе, если на дачах, где нас окружали лес, сады и пруд, было невыносимо. Теперь гулять можно было только рано утром или поздно вечером — когда солнце спускалось уже за линию горизонта.
Было раннее утро. Мы с Вадимом Александровичем встретились у пруда. Не сказать, что идея гулять по утрам меня особенно привлекала, но я решила попробовать. К моему удивлению, утро пришлось мне по душе — на траве лежала роса, изредка сверкая на солнце, воздух был ароматный и густой. День обещал быть жарким.
— Вот красота! — восхищенно воскликнула я. — И как вы, Вадим Александрович, узнали, что в природе возможно подобное время суток?
Он улыбнулся.
— Природа приготовила нам много сюрпризов.
— Безбожник, — проворчала я, ухватившись за его слова. — Вам следовало бы говорить мне о мире Божьей красоты, о творениях Всевышнего.
— Зачем мне говорить о том, во что я практически не верю. А вот вы поступаете дурно, насмехаясь над святыми вещами. Кто знает всю правду о нашем мире? Вы? Сомневаюсь.
— Может быть, вы? — в свою очередь, спросила я Любомирского.
— Нет, нет! Боже меня избавь!
— Не поминайте имя Божье всуе!
— Простите. Но я на самом деле не знаю и знать не хочу.
Он остановился, остановилась и я, невольно заметив, что подол моего платья уже весь мокрый от росы.
— Но что же вы замолчали? — спросила я.
— Знать не хочу, а может быть, и боюсь. — Он снова прислушался.
— Боитесь, — рассмеялась я. — Вы? Не может быть! Я никогда не поверю, что вы можете чего-то бояться!
Мы снова пошли по заросшей травой дорожке, я шла чуть впереди, отставая от меня на шаг, шел Вадим Александрович.
