— А вот, представьте себе, Анна Николаевна, боюсь… Вдруг обнаружится в какой-то момент, что то, во что вы изо всех сил не верили, существует! А? Каково? Мне лично не по себе от подобных мыслей. Просто мороз по коже!
— Опять вы смеетесь! — упрекнула его я.
— Нет, нет и нет! Какие тут могут быть насмешки?.. Представьте себе: мы погуляли с вами, я проводил вас до дому, пошел к себе. Сажусь за переводы, а никаких интересных мыслей нет, работа не идет, за окном гудят пчелы, и я засыпаю… Просыпаюсь неожиданно в незнакомом месте, у ворот огромного города, окруженного высокой каменной стеной.
Я невольно рассмеялась, представив себе Вадима Александровича спящего у ворот незнакомого города. Любомирский строго на меня взглянул, и я спрятала улыбку.
— И тут подходит ко мне, — продолжил он, — некий старичок со связкой ключей на поясе.
— Постойте! — воскликнула я. — У вас получается совсем старомодная история!
— Я знаю, — сказал Вадим Александрович, — слушайте же!
— Да, я вся внимание! Кто же этот удивительный старичок, который в наш век всю еще служит привратником со связкой ключей на поясе?
— Апостол Петр. Я оборвала смех.
— Не понимаю вас.
— Все проще простого. Мы не знаем даты нашей смерти, как и даты рождения, заранее. Ведь могу же я умереть, вернувшись на рощинскую дачу? Могу. И, попав на Божий суд, как я буду себя чувствовать? Уж поверьте мне, Анна Николаевна, прескверно! Потому как всю жизнь бегал от святого причастия, как бес от ладана, не любил я наших священников и был человеком далеко не святого образа жизни. И придется мне раскаяться в том, что не верил я в милость Божью, жил в скверне и праздности… И милый старичок со связкой ключей у пояса может и не пустить меня в большой город, а укажет мне совсем иной путь. Туда, где жарко… Почти как здесь. И что я смогу поделать? Ничего, моя драгоценная Анна Николаевна!.. Вам же я советую начать верить прямо сейчас.
— Вы говорите почти так же, как мой духовный отец.
— Я открыл в себе новый талант — с вашей помощью, разумеется.
— У вас есть шанс стать проповедником. Вадим Александрович в раздумье покачал головой.
— Если вы будете холодны ко мне и так и не решитесь бросить супруга, то с горя я уйду в монастырь и посвящу свою жизнь борьбе с плотскими удовольствиями.
Я поняла, что мои щеки начинают розоветь.
— Вы неисправимы, Вадим Александрович, — сказала я недовольно.
— Не знаю, что способно меня исправить!
— А откуда вы знаете эту забавную историю о большом городе за высокой стеной?
