— Какая это милая комната.
— Согласен с вами, Девон. — Говоря это, он — опять-таки невольно — слегка коснулся губами ее щеки и с трудом подавил порыв прижаться крепче. — Мы с вами сидим в моем любимом кресле и в моей любимой комнате.
— Как странно, — широко распахнув глаза, произнесла Девон. — Я так и подумала, когда вошла сюда.
Она не спешила убирать голову с его плеча, а маленькую ручку — с его груди.
— Себастьян, неужели вы прочли все эти книги? — почему-то шепотом спросила она.
Боже милостивый, она толкует о чтении! А он только и думает о том, как бы взять ее на руки, отнести к себе в постель, снять с нее одежду и ласкать, любить всю ночь.
Он чувствовал себя возбужденным. Соблазненным завораживающим очарованием милой маленькой бродяжки из Сент-Джайлза. Но боялся напугать ее и не хотел даже говорить с ней на эту тему.
— Разумеется, нет, — ответил он на ее вопрос.
— Почему? — спросила она, словно бы удивленная тем, что такое могло быть.
— Ну, скажем так: прежде всего потому, что их здесь слишком много.
— Если бы я жила здесь, я бы поставила себе целью прочитать каждую книгу в этой библиотеке. — Она отвела глаза и добавила упавшим голосом: — Если бы умела читать.
Сдвинув брови, он задал ей вопрос, который давно уже вертелся у него в голове:
— Скажите, Девон, как это вышло, что у вас очень хорошая речь, но вы при этом даже не умеете читать? — Заметив, что ей явно не хочется отвечать, он продолжал: — Кажется, вы упоминали, что ваша мать была хорошо образованной.
Девон кивнула и, еще немного помолчав, сказала:
— До моего рождения мама зарабатывала на жизнь как гувернантка. Должна вам честно признаться, что она очень хотела научить меня читать, а я сопротивлялась.
Себастьян усмехнулся. Поразительное признание, надо сказать, но хорошо хоть то, что она оказалась настолько честной, что сделала его и не заупрямилась.
— У нас не было денег на книги, — продолжала Девон, — и я по глупости не видела смысла в том, чтобы научиться читать. Этим я очень огорчила маму, — произнесла она тихо. — Теперь я жалею, что была такой своевольной и упрямой, ведь, не откажись я учиться, могла бы стать гувернанткой, как мама. Или компаньонкой у какой-нибудь пожилой вдовы.
— А ваш отец, Девон?
Глаза ее подернулись печалью.
— Он умер до моего рождения.
— Поэтому ваша мать и жила в такой бедности? У нее не было родных, к которым она могла бы обратиться за помощью?
— У нее была единственная сестра, которая умерла в юности. Единственной работой, какую мама могла найти, было шитье. И к сожалению, платили ей мало.
