— А ты молодец, — сказала она. — Я слышала, одно время ты был лучшим репортером. И вообще, ты напоминаешь мне Джеда. У него такая же способность вызывать людей на откровение.
— Это не всегда получается. — Он помолчал. — Вот ты пока ускользаешь от меня.
— Я? — Она пожала плечами. — Меня видно насквозь. Спроси Джеда.
— Джеда здесь нет, — мягко сказал Гейб. — К тому же, даже у таких кристально чистых людей, как ты, всегда есть, что скрывать.
Ронни весело рассмеялась, откинув назад голову:
— Господи, мне это нравится! Ты говоришь так, словно я какой-то загадочный персонаж. Просто Мата Хари!
Его взгляд упал на пульсирующую жилку у нее на шее.
— У тебя очень красивая шея.
Ронни замерла. Ее непринужденность и уверенность тут же исчезли. Гейб продолжал с улыбкой смотреть на нее. Стало тяжело дышать. Пальцы дрожали, карты были готовы вот-вот выпасть из рук. И Ронни бросилась в атаку:
— А тебе известно, что Мора Ренор разыгрывала безутешную любовницу, пока ты находился здесь? Она даже обвязала каждое дерево в своем поместье в Беверли-Хиллз желтой ленточкой.
— Правда? — Гейб улыбнулся. — Меня это не удивляет. Мора умеет использовать любую ситуацию, чтобы привлечь к себе внимание прессы.
— И тебе все равно?
— А почему должно быть иначе? У нее — свои цели, у меня — свои. И тем не менее, у нас были некоторые общие интересы.
— Я полагаю, ты имеешь в виду постель? — сухо поинтересовалась Ронни. — Я слышала, что вы помолвлены?
Улыбка исчезла с его лица.
— А вот это мне уже не безразлично. Я не люблю ложь. — Он посмотрел ей в глаза. — Что-нибудь еще?
— Ты о чем?
— У тебя в запасе больше не осталось историй о моих похождениях?
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду.
— Все ты прекрасно понимаешь. Самая лучшая защита — нападение, а самая доступная тема для обсуждения — личная жизнь.
— Только не твоя. — Она встретилась с ним взглядом. — Ты ведь никого не подпустишь к себе, разве не так?
Гейб застыл. Ронни задела его за живое.
— Конечно, у тебя много друзей, — продолжала она, — но нет постоянной подруги. У меня есть собственная теория по этому поводу.
— Умираю от любопытства.
— Ты относишься к своим подчиненным, как к родственникам. Они тебе и заменяют настоящую семью.
— И почему же я это делаю?
Ронни нахмурилась:
— Не знаю, мне надо подумать.
— Я надеюсь, ты мне сообщишь результаты своих размышлений?
— Боже, какой ты вспыльчивый. Между прочим, не я начала этот разговор.
— Ты права. Мне не нужно было начинать этот спор. А ты, оказывается, интересный соперник, Ронни.
