– Каким приятелем? – поинтересовался Эрнандес.
– Я говорю о Мирандо.
– Он мне не приятель, – ответил Эрнандес.
– А здорово мы охладили вчера его пыл, – Эрнандес наполнил бумажный стаканчик, Паркер отпил из него, затем вытер рукой губы. – Нас пятеро вошло в ту квартиру, а этот сукин сын вытаскивает из рукава свою пушку и целится в нас. Вшивый подонок. Он оставил всех нас в дураках. Читал сегодня? «Мирандо обводит полицейских». Об этом мерзавце пишут все газеты.
– И все же он мне не приятель, – твердо повторил Эрнандес.
– Ну-ну, – Паркер хотел развить свою мысль дальше, но неожиданно перевел разговор на другую тему.
– Что за женщина приходила к тебе? – спросил он.
– Ее зовут миссис Гомес.
– Что ей нужно?
– У ее сына какие-то неприятности. Она хочет, чтобы я с ним поговорил.
– Какого дьявола? Ты что, священник?
Эрнандес пожал плечами.
– И ты что, собираешься пойти? – спросил Паркер.
– Пойду, как только закончу со своими делами.
– Наверное, ты все же священник.
– Наверное, – ответил Эрнандес.
Паркер подошел к вешалке и снял с крючка темно-голубую панаму.
– Я собираюсь отлучиться. А ты, если что-то услышишь, скажешь.
– Ты о чем? – спросил Карелла.
– Все о том же. Об этом подонке Мирандо. Не мог же он раствориться в воздухе? Наверняка, нет. Если бы ты был на его месте, куда бы ты убежал?
– В Россию, – ответил Карелла.
– Знаешь, я все же думаю, что он вернулся. И находится где-то здесь поблизости. После того, как мы его не схватили, навряд ли он будет искать пристанище в Риверхеде. Куда ему остается бежать? Домой. Домой, в 87-й участок. И если он где-то неподалеку, держу пари, здесь каждому известно о нем. Так что, Энди Паркер будет действовать по обстоятельствам. – Подойдя к столу, он открыл верхний ящик, достал оттуда запасную кобуру с револьвером и пристегнул ее у правого кармана.
– Не слишком гни спину, – произнес он уже в проходе. – Думаю, ты и не нуждаешься в этом совете.
Его шаги отозвались эхом в длинном коридоре. Эрнандес смотрел вслед спускающемуся вниз по железным ступенькам Паркеру. Отведя взгляд, он заметил, что Карелла наблюдает тоже, но за кем-то другим. Их взгляды встретились. Никто не сказал ни слова. Молча они принялись за работу.
* * *
Ацусена Гомес принадлежала к тем счастливым людям, которые, родившись красивыми, оставались такими всегда, какие бы злые шутки ни выкидывала с ними жизнь. В переводе с испанского ее имя означает «Белая лилия», и оно очень подходит ей, так как кожа этой женщины была белой и гладкой, а лицо, тело как будто вобрали в себя всю изысканную красоту и королевские привилегии этого цветка. Самым примечательным в ней были раскосые карие глаза, придававшие экзотический облик другим божественным чертам ее овального лица. У нее был аккуратный и прямой нос, а у рта пролегла складочка печали – свидетельство каких-то неприятностей в ее жизни. Не прибегая к диете, ей удалось сохранить хорошую фигуру, что служило предметом восхищения многих мужчин в ее родном Пуэрто-Рико. Ей исполнилось сорок два года, и она хорошо знала, каково быть женщиной; она познала счастье и печаль материнства. Ее нельзя было назвать высокой, и, может быть, это был единственный недостаток в ее прекрасном облике. Но сейчас, когда она стояла у кровати своего сына и смотрела на него, она казалась высокой.
