– Брось. Марсиане не стали бы выдавать своего присутствия, рекламируя отечественную обувь. Кроме того, марсиане вряд ли используют английский алфавит.
– Значит, ты все-таки допускаешь существование марсиан? – снисходительно спросил Чиун.
– Нет, не допускаю.
– Даже имея доказательства, впечатанные в красный песок у твоих ног?
– Слушай, давай поймаем этого типа и спросим у него, марсианин он или нет.
– Согласен. Пусть сам марсианин нас рассудит.
– Отлично. Пошли.
Некоторое время отпечатки вели их среди съеденных эрозией красноватых скал. Потом след оборвался.
Римо остановился и принялся недоуменно озираться.
– Где же они?
Чиун насупил брови:
– Исчезли.
– Я и сам вижу, что исчезли. Но куда они делись?
– Все просто. На этом месте марсианин взошел на борт своей космической колесницы и умчался на свою родную пустынную планету.
– Что-то здесь не вяжется. Нет следов посадки.
– Очередное доказательство! – вскричал Чиун.
– Чего?
– Что марсиане существуют.
– Где же доказательство?
Чиун усмехнулся:
– Ты бы не искал следов, оставленных космической колесницей, если бы втайне не верил в их существование.
Римо уже собирался всплеснуть руками, как вдруг что-то привлекло его внимание, и он опустился на колени.
– Что-то неладно, – пробормотал он.
– Это уж точно, – с нескрываемым сарказмом подтвердил Чиун.
– Да я не о том. Поставь-ка ногу вот сюда.
Чиун осторожно ткнул носком сандалии в песок.
– Песок неподвижен, – сдавленно, одними тонкими губами, произнес он.
– Во-во. Как будто приклеенный, – сказал Римо.
Ощупав подозрительный участок руками, Римо обнаружил, что песок на нем напоминает наждачную бумагу, а за его пределами вновь становится обычной сыпучей субстанцией.
– Здесь что-то не то, – промолвил он, и тут пальцы его наткнулись на замаскированное камнем медное кольцо – скорее даже браслет. Римо отступил на шаг и, потянув кольцо на себя, открыл прямоугольной формы крышку люка. Крышка упала на землю – за ней оказался бетонированный колодец. Римо заглянул вниз.
– Похоже на потайной ход, – сказал он. – Вот тебе и марсиане.
– Я поверю только в доказательства, – сухо заявил Чиун.
– Пошли, – сказал Римо, забираясь в лаз.
Это был настоящий туннель. Ярдов на двенадцать в него еще проникали солнечные лучи, потом наступила кромешная тьма, как в тех туннелях во вьетнамских джунглях, в которые Римо отправляли лазутчиком.
Когда они вступили в неосвещенную зону, в сетчатке их глаз вновь произошел синтез зрительного пурпура, что дало им возможность различать контуры туннеля, как если бы его заливали сумерки, – иными словами, глаза их привыкли к темноте.
