Пробежав еще немного, товарищи сбавили шаг, остановились, погрозили кулаками обескураженному врагу и подчеркнуто медленно пошли дальше.
В пологой лощинке, отделявшей лукинские земли от воронцовских, мальчишки, взглянув на небо, снова пустились рысью.
Ребята подбежали к своей деревне, когда солнце исчезло за тучей и стало так темно, будто сразу наступил вечер. Ленька закричал матери еще из сеней:
– Мама, а мы через Воронцово шли! Гришка-то, как нас увидел, чуть не подавился. Выскочил, а нас и след простыл!
В это время во дворе зашумело, загрохотало, с треском захлопали рамы, полетели стекла. Мать бросилась закрывать окна, но ветер вырывал рамы из рук. Ленька тоже подскочил к окну и удивился – до чего изменилась вдруг улица! Ветер неистово трепал ветлы, гнул их к земле. Река будто закипела. Пенистые гребни срывались и вместе с оборванными листьями летели к другому берегу. Снова ударил гром, сверкнула иссиня-бледная молния, и по дороге, по крыше запрыгал град. Крупные градины отскакивали от земли; они были какой-то удивительной треугольной формы.
– Ой, мама, гляди, какие градины! – закричал Ленька. – Я их сейчас в дом принесу!
Мать не успела оглянуться, как он уже исчез за дверью. В тот же момент раздался страшный грохот, и Ленька почувствовал, как пол уходит у него из-под ног, а сени куда-то валятся. Все накренилось, загремели и покатились ведра, как живой, пополз по полу веник. Ленька вцепился в перила. А сени, сорванные ураганным ветром, кувыркались, как легкий фанерный ящик, и, разваливаясь на части, летели вместе с Ленькой к речке. Невероятная сила оторвала Леньку от перил, что-то больно ударило по голове. «Задавит! – промелькнуло в сознании, – Надо нырять».
Действуя что есть силы руками и ногами, Ленька нырнул. Теперь его спасение зависело только от одного – успеет ли он уйти глубоко под воду.
Под водой он открыл глаза. Свет едва пробивался сквозь коричневую толщу воды. Падая, Ленька не успел набрать в себя воздух и скоро начал задыхаться. Разгребая руками коричневую воду, он всплыл на поверхность, фыркнул, глубоко вздохнул. Протерев глаза, он увидел, что разбитые сени плывут по течению почти рядом. Буря продолжала неистовствовать, но за высоким берегом было сравнительно тихо. Ленька ухватился за какую-то доску и поплыл к берегу.
Через минуту, весь мокрый, бежал он к дому, где, появляясь то в одном окне, то в другом, металась мать. Темный платок оттенял смертельную бледность ее лица.
