В тюрьме Сугамо - Юрий Михайлович Корольков

Германский посол продолжал неистовствовать и возмущаться. Не удовлетворенный разговором с министром иностранных дел Того, он поехал к новому премьеру Тодзио, посетил брата императора, но и там и здесь Отт получил отказ.

В Берлин ушла подробная шифрограмма с настоятельной рекомендацией – оказать дипломатический нажим на Японию, проявить жесткость в требовании освободить Зорге. Риббентроп ответил, что обо всем доложено Гитлеру, решение последует позже.

Оберштурмбаннфюрер Майзингер не выходил из своего кабинета, грозил загнать в концлагерь каждого, кто скажет хоть одно дурное слово о Рихарде... Майзингер трудился над документом из двадцати двух пунктов, по которому следовало, что Рихард Зорге ни в чем не мог быть виновен. Этот документ он передаст в кемпейтай, генералу Накамура. Только ему, своему японскому коллеге, – тот должен понять. Полицейский атташе послал доклады в имперское управление безопасности в Берлин Гиммлеру, в абвер всесильному адмиралу Канарису. Он просил шефа гестапо Мюллера подготовить архивную справку о жизни Зорге в Германии. Свое письмо он начал словами: «Мейн либер партайгеноссе Мюллер!» – мой дорогой партийный товарищ...

Немецкий посол и полицейский атташе были готовы поднять на ноги всю Германию, но ничего не получалось – японцы стояли на своем.

Через пять дней после ареста Зорге послу разрешили с ним встретиться в комнате свиданий тюрьмы Сугамо. Следователь предупредил – арестованному можно задать только три вопроса: как он себя чувствует, считает ли себя виновным, в чем он нуждается. И все – таково категорическое условие встречи.

Эйген Отт стоял в дверях комнаты свиданий, сопровождаемый тремя японскими чиновниками, когда через противоположную дверь ввели Зорге. Всегда элегантный, подтянутый, тщательно выбритый, он сейчас был в арестантской одежде, в грубых больших ботинках, заросший густой щетиной. Рихард держался уверенно, стоял с высоко поднятой головой. Рядом с Зорге тоже находились три полицейских.

Отт подался к Зорге, но следователь жестом остановил посла. Разговаривали издали, через комнату. Посол задал первый вопрос:

– Как вы себя чувствуете, Ики?

– Благодарю вас, я ни на что не жалуюсь, – спокойно ответил Рихард.

– Вы считаете себя виновным?

Японцы заволновались.

– Мне только что запретили отвечать на этот вопрос, – кивнул он на свою охрану. – Не будем говорить об этом...

Отт растерялся, для него важно было получить ответ именно на этот вопрос. Он спросил еще: