И при том, что Тамра, вечно задиравшая нос наглая стерва, безусловно, заслуживала хорошей взбучки.
— Два к одному, что она его отделает... — скрипучий шепот Миртена разозлил меня еще больше, чем это дурацкое пари. Вот ведь пройдоха, из всего хочет извлечь выгоду.
Ограничивавший обзор защитный шлем помешал мне разглядеть, кому именно предложил Миртен биться об заклад. Вроде бы, Саммелу. А тот, кажется, покачал головой.
— Начало по моему сигналу. По гонгу поединок прекращается. Понятно? Готовы? — Гильберто вышел из круга. — Тамра?
Она кивнула
— Леррис?
— Да, — я кивнул, не отводя глаз от Тамры и удивляясь, с чего это все решили, что наш с ней поединок — такое уж большое дело. Опыта и ловкости у нее побольше моего, но я превосходил ее по силе и не уступал ей в быстроте.
— Начали!
Тамра рванулась ко мне. Я уклонился от первого ее удара, едва успел вскинуть посох, чтобы блокировать второй, и отступил.
Она наседала. Посох в ее руках вращался с быстротой молнии, и мне с трудом удавалось парировать сыпавшиеся то с одной, то с другой стороны удары. Но один я все-таки пропустил: он пришелся по ребрам, по левому боку.
Обозлившись, я сделал обманное движение и попал-таки ей по бедру, но в следующее мгновение пол вылетел у меня из-под ног.
«...бедняга...»
«...наверное, с него хватит, магистр Гильберто...»
Я присел и затряс головой. Перед глазами у меня все кружилось.
— Хватит, Тамра, — сухо промолвил Гильберто. — Ты в порядке, Леррис?
Трудно чувствовать себя в порядке, когда башка гудит как колокол, ребра ноют, а эта стерва самодовольно ухмыляется. Пробормотать «все отлично» и подняться на ноги мне кое-как удалось, но на это, похоже, ушли все оставшиеся силы.
— Почему бы тебе не принять горячий душ? — предложил Гильберто.
Возражений с моей стороны не последовало. Горячая вода — одно из редкостных удобств, предоставляемых в Найлане Братством — казалась мне такой желанной, как, наверное, никогда прежде.
— Кристал, Ринн — в круг! Поединок на длинных ножах. Ножи учебные, деревянные.
Кое-как доковыляв до своего шкафчика, я стянул шлем, перчатки и прочую защитную амуницию.
— Неласково она с тобой обошлась, — заметил стоявший прислонившись к стене Деморсал.
Стягивая через голову тунику, я промычал что-то невразумительное.
— Здорово отделала, — продолжал он, — а все потому, что ты никак не можешь расслабиться и перестать бороться с собой.
— О чем, в конце концов, речь? — буркнул я. — Все только и толкуют, чтобы я расслабился да не боролся с собой.
