Кровь ударила в голову, мысли смешались. Веселенькая перспектива... Запугивание как второй метод вербовки оказалось гораздо действеннее, чем я ожидал.
— Можно? — прохрипел я, указывая на графинчик с коньяком.
— Нужно!
Иванов налил рюмку, я схватил ее и залпом выпил.
— Еще!
Выпив вторую рюмку, я выдохнул распиравший легкие воздух, положил в рот дольку лимона, прожевал. Нервное напряжение стало спадать.
— Еще? — предложил Иванов.
Я отрицательно покачал головой:
— Что вам от меня нужно?
— Пока ничего. Сегодня я в общих чертах ознакомлю вас с целями и задачами нашей организации.
— Зачем?
— Чтобы вы начали думать над информацией, интерпретировать ее, а не просто воспринимать, как большинство людей.
Я последовал совету, подумал, затем кивнул.
— Следует понимать, что я уже ваш сотрудник. Хочу я того или не хочу... — Я безнадежно махнул Рукой. — Налейте еще...
— Вот уж нет!
— Тогда зачем предлагали?
— Чтобы отказать.
Евгений Викторович смотрел на меня, улыбался, но глаза у него оставались холодными.
Я тяжело вздохнул.
— Выбора у меня, как понимаю, нет?
— Или — или. Третьего не дано.
Коньяк ударил в голову, и я раскрепостился. В безвыходном положении выручает только ирония. От безысходности она не спасает, зато позволяет сохранить уравновешенность. В моей ситуации это наиглавнейшее. Я по-детски надул губы и окинул стол обиженным взглядом.
— Третьего не дано? Это что, компота не будет?
Он не ответил, и я внезапно увидел, как много у него общего с ожившим Буратино. Ничего не значащая улыбка и холодный изучающий взгляд. Вот только нос подкачал.
Я откинулся на спинку дивана и одарил Иванова, надеюсь, таким же холодным взглядом, но без улыбки на губах.
— Валяйте, знакомьте...
Иванов хмыкнул и покачал головой.
— Значит, валять, да? Бравировать изволите? В вашем положении браваду проявляют либо тупицы, либо трусы.
— Считайте меня трусом, — быстро согласился я.
— Есть основания?
— Да. Тупицей прослыть хуже. Тупость проявляется всегда, а трусость только в экстремальной ситуации.
Иванов окинул меня оценивающим взглядом.
— Иногда бравадой пытаются прикрыть и... — задумчиво протянул он, но, оборвав себя на полуслове, вернул лицу снисходительную улыбку. — Ладно, валять так валять. Как я уже говорил, наша организация занимается систематизацией и анализом аномальных явлений, имевших место на территории постсоветского пространства, — начал он индифферентным тоном. — Если отбросить заведомо фальсифицированные случаи, то все аномальные явления можно разделить на две группы: атмосферно-визуальные и материально-контактные. Первая группа составляет около девяноста четырех процентов всех зафиксированных аномальных явлений. Анализ этой группы показал, что практически во всех случаях мы имеем дело с атмосферно-визуальной иллюзией наподобие миража. То есть объекты фиксируются глазным нервом, на фотопленку, цифровыми камерами, но не регистрируются радарными установками.
