– Миссис Хадсон не позволит. Она, как и Элизабет Нэдлин, хочет, чтобы все оставалось на своих местах. После вашей смерти, Холмс, она намеревается открыть здесь мемориальный музей…
– Что вы сказали? – закричал Холмс.
– После вашей смерти здесь будет музей…
– Нет, до этого что вы сказали?
– Что миссис Хадсон, как Элизабет Нэдлин…
– Твою мать! – расхохотался Холмс, – Проклятая оглобля! Я вспомнил. Уотсон, Лестрейд, мы срочно едем на Кукуц-Мукуц-стрит. Мы едем без завтрака.
Холмс скатился с лестницы, черной молнии подобный. Мы с Лестрейдом бежали следом. С нами зачем-то увязалась миссис Хадсон, что было совершенно ни к чему – особенно с точки зрения литератора, которому предстоит описывать события и как-то мотивировать все поступки персонажей. Кроме того, из-за нее мне не хватило места в кэбе, а потому пришлось пристроиться на запятках. Только ветер доносил обрывки беспорядочных фраз Холмса: «Проклятая оглобля… Не убирать зеркало…»
Кэб остановился на Кукуц-Мукуц-стрит. Уже рассвело, но громада особняка как бы продолжала, стоять в предрассветном тумане: массивное серое здание за угрюмым забором. Холмс громадными прыжками понесся через сад. рядом с ним стремительно семенила навязавшаяся миссис Хадсон, мы с Лестрейдом чуть-чуть поотстали, Холмс распахнул входную дверь и остановился, миссис Хадсон взвизгнула и подпрыгнула. Подбежав, мы увидели страшную картину: на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж, лежала молодая девушка. Голова ее была запрокинута, под правым ухом алела смертельная рана. Судя по одежде, это была горничная. В каморке под лестницей послышалось шуршание, скрипнула дверь, показалось бледное старческое лицо…
– Г-господа, – с-сказало лицо, – г-господа, здесь п-произошло убийство.
– А то мы сами не видим, ч-черт вас дери, – ответил остроумный Лестрейд. – Кто вы такой?
– Я д-дворецкий, меня зовут Том… Это случилось буквально полчаса назад. Я услышал шум, выглянул и увидел, как бедная Кэтти падает, вся в крови, а по лестнице взбегает человек в сером плаще… Я… Я не решился выйти… Я очень испугался… В-вчера здесь была убита миссис Элизабет, а сегодня…
– Страсти какие, – заметила миссис Хадсон, – Теперь я понимаю, Холмс, почему вы и доктор так много курите и много едите. Мне при виде этой ужасной картины немедленно захотелось, допустим, ухи.
– Теперь мы, во всяком случае, знаем, что на «Свирепом Гене» наш малыш тоже ничего не нашел, – сказал Холмс. – Потому он в отчаянии бросился сюда, чтобы вновь попытаться найти потерянную нить. Последуем его примеру. Любезный Том, проводите нас в спальню мистера Исаака.
