В отобранной от княгини Волконской в Иркутске подписке значилось, между прочим, что местные власти отказываются оказывать женам государственных преступников какую - либо защиту "от ежечасных могущих быть оскорблений от людей самого развратного класса, которые найдут в том как будто некоторое право считать жену государственного преступника, несущую равную с ним участь, себе {81} подобною; оскорбления сии могут быть даже насильственные".
В такую-то среду приехала княгиня Волконская, среди них жила. И что же нашла? Заимствую из "Записок" следующий рассказ.
"Кроме нашей тюрьмы была еще другая, в которой содержались бегавшие несколько раз и совершившие грабежи. Их кандалы были гораздо тяжелее и работы труднее. Между ними находился известный разбойник Орлов, своего рода герой. Он никогда не нападал на людей бедных, а только на купцов и, в особенности, на чиновников; он даже доставил себе удовольствие некоторых из них высечь.
У этого Орлова был чудный голос, он составил хор из своих товарищей по тюрьме и, при заходе солнца, я слушала, как они пели с удивительной стройностью и выражением; одну песнь, полную глубокой грусти, они особенно часто повторяли: "Воля, воля дорогая". Пение было их единственным развлечением; скученные в тесной темной тюрьме, они выходили из нее только на работы. Я им помогала, насколько позволяли мои средства, и поощряла их пение, садясь у их грустного жилища. Однажды я вдруг узнаю, что Орлов бежал. Все поиски за ним остались тщетны. Гуляя как-то в направлении нашей тюрьмы, я увидела следовавшего за мной каторжника; это был когда-то бравый гусар, он мне сказал вполголоса: "Княгиня, Орлов меня посылает к вам, он скрывается на этих горах, на скалах над вашим домом, он уже давно там и просит вас прислать ему денег на шубу, ночи стали уже холодные".
Я очень испугалась этого сообщения, а между тем, как оставить несчастного без помощи? Я вернулась домой и взяла 10 рублей; я заранее сказала бывшему гусару, чтобы он за мной не следовал, но заметил бы то место, где я во время прогулки нагнусь, {82} чтобы положить деньги под камень. Он все исполнил, как я ему сказала, и тотчас же нашел их.
Прошло еще две недели, я была одна в своей комнате. Каташа еще не возвращалась со свидания с мужем, я пела за фортепиано, было довольно темно; вдруг кто-то вошел, очень высокого роста и стал на колени у порога. Я подошла - это был Орлов, "в шубе", с двумя ножами за поясом. Он мне сказал: "Я опять к вам, дайте мне что-нибудь, мне нечем больше жить, Бог вернет вам, ваше сиятельство". Я дала ему пять рублей, прося его скорее уйти. Каташа по возвращении из тюрьмы очень встревожилась от этого появления, да и было от чего, как вы увидите. Я легла поздно, все думая об этом разбойнике, которого могли схватить, и тогда Бурнашев не преминул бы повторить свои обычные слова - "вы хотите поднять каторжников". Среди ночи я услыхала выстрелы. Бужу Каташу, и мы посылаем в тюрьму за известиями.
