— Меня зовут Богур, — выпрямившись во весь рост, со вздохом сказал великан. — Я король Атлантов. Издревле мой народ берёг людей от бед. Мы следили за равновесием на земле, и даже Дьявол, уважая нас, не переступал дозволенных границ. Благодаря этому, у людей всегда была свобода выбора. Куда им идти, в сторону света или тьмы, они всегда решали сами. Когда-то мы были силой, с которой считались. Теперь моё царство лежит в руинах, а мой народ погребён под ними. Теперь нас осталось так мало, что едва ли мы сумеем кому-то помочь, — печально понизив голос, сказал король.
— Что здесь произошло? — окидывая взглядом пыльные развалины, спросил Остап.
— Ах, это. Этот город превратил в руины ты, — с горечью произнёс великан и опустился на кусок рухнувшей колонны.
Остап, блуждающий взглядом по трещинам на стенах, замер и удивлённо перевёл взгляд на Атланта.
— Утвердительно, — протянул король. — Это сделал ты. Печать на твоей руке — это печать забвения. Она всегда принадлежала одному лишь Богу, и лишь он был вправе решать, что ею разрушать. Эта та самая печать, что отнимает жизнь у бессмертного и превращает в руины города, — разведя огромными руками, произнёс старый Атлант.
— Но я ничего этого не делал! — удивлённо глядя на великана, сказал Остап.
— Я не виню тебя, Орбодиан, ибо не ведал ты, что творил, — со вздохом произнёс Богур. — Тот, кто послал тебя к нам с этой печатью, лишил тебя осознания не только собственной личности, но и зла, вложенного в твою руку. Отворив дверь этой печатью, ты впустил сюда время. Многие тысячелетия оно было невластно над моим домом и народом. Господь дал нам долгую жизнь и это убежище, сокрытое от разрушительного взора времени. Благодаря этому, мы могли оберегать своей мудростью и силой все человеческие колена. И работы хватало, люди всегда стремились уничтожить себя и мир, в котором живут. Оберегать их всегда было сложной задачей.
— Так всё это сделало время? — окидывая взглядом руины, спросил Остап. — За те считаные часы, как я сюда вошёл? — коснувшись пыльной осыпающейся колонны, добавил он.
— Оно сделало это мгновенно, — ответил Богур. — Едва ты коснулся печатью забвения каменной двери, время ворвалось сюда, взяв своё по праву. Оно состарило и превратило в труху этот город, погребло под обломками мой народ, а тех, кому посчастливилось выжить, состарило на тысячи лет, — проводя морщинистой рукой по седой бороде, произнёс Атлант.
— Кто же это такой?! — надавив пальцами на стиснутые веки, нервно спросил Остап. — Зачем он это сделал?! — пытаясь выцарапать на запястье выжженную неизвестным воскресителем злополучную печать, прошипел охотник.
