- Ну, что ж, Леонид Васильевич, давай на "ты". У нас много дел впереди, и чайные церемонии нам ни к чему. Действительно, так будет проще.
Граховский с удивлением скосил глаза в ее сторону и молчал, пребывая в некотором замешательстве. Он отчетливо услышал в ее голосе уверенность и даже какую-то категоричность, какой, однозначно, не было раньше. К тому же он заметил, что щека у нее очень нежная, покрытая едва заметным золотым пушком и кончик носа такой безупречный и трогательный одновременно. Задержав еще на мгновение взгляд на ее правильном, красивом профиле, он отвернулся. Почему так получилось, что он никогда раньше не замечал этой красоты, а теперь будто пощечину получил - неожиданную и оскорбительную. Ему и так сейчас трудно, в одно мгновение все перевернулось, нарушились планы, и многое придется решать заново. Пока был жив Роман, он хотя бы знал, что делать, на что рассчитывать. Зачем только он затеял этот разговор? Захотел отношений а-ля дружба с женщиной? Наивный. А теперь еще эта красота... она будет ему мешать, досаждать каждый раз, как только он на нее посмотрит.
- Я хочу больше узнать о Степченко, и ты должен мне в этом помочь, - сказала Даша.
- Ключи от сейфа он тебе не оставлял? Там, скорее всего, много бумаг, которые прояснили бы положение дел. Сейчас это важно. - Граховский слегка выпрямился, закинул ногу за ногу.
- Ключи? Какие ключи? Нет, не оставлял, - пожала плечами Даша. - Зачем мне ключи. Хватит того, что от дома принес... Я не о том. Леонид, расскажи мне о Степченко, что он за человек. Я ведь ничего не знаю.
- Да, но... сейф придется взломать, если ключи не обнаружатся.
- Ты мне так ни разу не ответил на вопрос: почему Рома написал завещание на меня? - настойчиво повторила Даша.
- Вот видишь, он для тебя не Роман Захарович, а Рома...
- Это было его желание. Точнее, убедительная просьба - звать не по имени-отчеству, а именно так. И, знаешь, я с ним мысленно разговариваю сейчас, привычка такая у меня появилась... короче, он для меня Рома. Я ответила на твой вопрос?
Граховский поднялся с шезлонга и повертел головой в разные стороны, разминая затекшую шею.
- Не знаю. Хочешь правды? А я ее не знаю - вот так, - сказал он с самодовольным видом. - Честное слово! Даже самому смешно. Он перед отлетом в Италию принес мне копию завещания. Кстати, - глаза юриста весело блеснули, - чтоб ты знала, он был помешан на этой стране. Именно поэтому любил, когда его так звали - Рома, римлянин, понимаешь?
