Она хотела, чтобы Ошрат улыбнулась. Это было так важно – это вернуло бы ей бодрость. Но Ошрат не улыбнулась.
Наконец она снизошла – или же просто посмотрела на клиентку по долгу службы – и спросила так, словно Старшая Дочь много месяцев не появлялась на заправке:
– Вам кофе с молоком?
– Нет, – сказала Старшая Дочь и взяла конфетки с мятой. – Только это.
Настал канун Нового, 5770 года[25]. В часы перед праздничной трапезой дороги были забиты машинами.
Старшей Дочери предстояло забрать свою мать Вивиан, тетю Адель и дядю Виту, которым не удалось заказать такси на нужное время.
Они ехали в Рамат-Авив, к Амации, овдовевшему мужу Единственной Дочери. Он и две его дочери, Левона и Тимна, пригласили всех к себе на новогоднюю трапезу. Еду заказали в магазине «Мизра».
По дороге Старшая Дочь остановилась в магазине на автозаправочной станции. Как раз выпала смена той девушки. Ее не ждала праздничная трапеза – ни дома, ни у родных, ни в какой-нибудь другой семье. Старшая Дочь подошла. Ошрат подняла голову, посмотрела на нее и улыбнулась.
У Старшей Дочери отлегло от сердца.
– Я хотела только пожелать хорошего года, – сказала она, и девушка за кассой кивнула, не переставая улыбаться.
Каким-то образом ущерб был сведен к минимуму. Может, девушка нашла другое утешение, а может, просто прошло время, сказала себе Старшая Дочь и поехала в Вавилонской квартал забирать Вивиан, а потом на улицу Йеуды Маккавея за Витой и Аделью. В этом году ее дети проводили праздник у отца.
Старенький «Хендай-Гетц» Старшей Дочери не был как следует вымыт и прибран в честь такого праздничного события, как Новый год. Все безропотно теснились в машине рядом с выцветшими на солнце газетами, пустыми бутылками из-под сока и тяжелыми пыльными папками со старыми налоговыми отчетами за много лет. Вот уже восемь месяцев, как бухгалтер отдал их Старшей Дочери, чтобы она хранила их дома, а они до сих пор в машине.
Машина была вся помята, и от бампера осталась только половина, зато движок у нее был что надо. Старшая Дочь поехала к Рамат-Авиву. Ей было очень неловко за такой беспорядок в машине, словно она в ней и жила. Она пыталась оценить ситуацию, поглядывая в зеркало. Похоже, все смирились со своей судьбой, и это принесло ей несколько мгновений покоя.
Как только машина пересекла улицу Вейцмана, их обогнало такси, и Вивиан сказала:
– Такси!
Чуть позже, когда они повернули на улицу Намира, мимо проехало еще одно такси.
– Еще такси, – сказала Вивиан.
